Школа, где учились братья, находилась примерно в километре от их дома, в южной части городка. Дорога, свернув, уходила влево от океана, пересекая великолепную манговую рощу. Огненно-рыжие, белые и сиреневые цветы на деревьях и кустарниках вселяли в душу ощущение силы жизни, ее неизбывного царства, немеркнущего круговорота. Пробираясь сквозь душное и пыльное стадо овец, Хари без конца нажимал большим пальцем на рычажок велосипедного звонка, а его братья посылали веселые приветствия пастухам, таким же подросткам, как и они сами. Недалеко от дороги, по узким тропинкам шли женщины и дети, которые несли на головах сосуды с приготовленным дома обедом для мужчин, работавших в поле. В сосудах — рис или овощи, обильно сдобренные жгучими приправами, а также неизменный напиток «ласи» — простокваша, разведенная водой.
Хари запел. Его песня лилась свободно и величаво, а голос то подрагивал, становясь немного хриплым, то звонко рассыпался в необъятном пространстве рощи, сквозь ветви которой проглядывало лазурное небо. Мальчики задорно подпевали фальцетом бархатному баритону брата.
Таким образом Хари, кроме эмоционального воспитания, давал братьям уроки мужества, веры и непоколебимости на пути к избранной цели. Молодой человек был уверен, что все будет так, как он решил, как задумал. Он ведь не одинок на земле — их трое. Скоро братья подрастут, и они, окрыленные надеждой и верой, вместе пойдут по трудному жизненному пути…
Впереди показалось светлое двухэтажное здание школы классического стиля. Перед ними расстилался огромный ухоженный газон с фонтаном в центре. Шумный ручей школьников вливался в широкие двери.
— Стоп! — сказал Хари и мягко нажал на тормоз.
Говинд лихо соскочил с заднего багажника, словно форейтор с запяток королевского экипажа, и принял сумки из рук брата.
— Держи! — улыбнулся Хари, подавая ему сумки и судок с обедом. Потом он наклонился к братьям и весело скомандовал: — Целуйте!
Те, каждый со своей стороны, громко чмокнули его в теплые и румяные щеки, уколовшись о жестковатую бородку, и тут же стремглав помчались к школе. Раджеш не отставал от Говинда, хотя и немного прихрамывал. Хари глядел вслед братьям, пока их фигурки не исчезли в проеме школьных дверей. Он постоял еще немного, огляделся по сторонам. Вокруг было тенисто, зелено и привольно. Хари почему-то вздохнул, тронул своего двухколесного друга и покатил на рынок.
Из школы Говинд и Раджеш, которого все звали Раджой, обычно возвращались домой пешком. Торопиться им было некуда. Как говорится, домой возвращаться никогда не поздно. Но братья в основном соблюдали дисциплину, установленную Хари. Иногда они заходили в нотариальную контору, чтобы поприветствовать старшего брата или же получить от него какие-либо поручения, а чаще всего — когда тот или иной из них получал высшие отметки в школе.
Больше всего братья любили поздние прохладные вечера, которые они проводили с Хари на террасе своего дома. Прижавшись друг к другу, мальчишки слушали «Рамаяну», которую так выразительно читал им старший брат.
В один из таких вечеров Говинд подошел к портрету, на котором был изображен последний, десятый гуру сикхов — Говинд Раи Сингх. Он сидел на коне, с соколом, напряженно застывшим в руке. Его яркий наряд и сверкающее оружие с малых лет поражали воображение мальчика. Отец много ему рассказывал об этом гуру, но тогда он еще мало чего понимал из его слов. Однако он запомнил, что надо быть мужественным и всегда бороться за справедливость.
— Брат! А куда ушел наш отец? — спросил Раджеш у Хари грустным голосом.
— Он ушел, Раджа, туда, куда ушел и наш дедушка.
— А куда ушел наш дедушка?
— Он ушел туда, где покоятся еще не рожденные… Ничего, братья мои, не грозит спелому плоду, кроме падения, ничто не грозит рожденному на свет, кроме смерти! — Хари посмотрел на небо, на тонкий месяц.
Братья притихли. Они знали, что сейчас их старший брат, и теперь отец, расскажет им много интересного.
— Брат! А кем был наш дедушка? Отец мне говорил о нем, но ты еще расскажи, — попросил Говинд.
— Дедушка наш был не брахманом, а сикхом, да? — настороженно и тихо проговорил Раджеш, словно боясь нарушить какую-то тайну.
— Да, наш дедушка был сикхом, настоящим сикхом — «кесадхари», то есть «сикхом с волосами». Он не стригся, не брился и был посвящен в хальсу, то есть в армию чистых. А потому нашего отца, хотя он уже не был кесадхари, призвали в правительственные войска. Ведь сикхи — отличные, честные и верные воины. Это у них в крови.
— Расскажи о них, Хари, прошу! — настаивал Говинд.
— Наш отец дал тебе имя Говинд в честь десятого и последнего гуру Говинда Сингха.
— А почему последнего? — с недоумением спросил Раджеш.
— Последнего потому, что он не хотел, чтобы после его смерти была смута в общине сикхов. Он упразднил божественное происхождение гуру, то есть учителя, снял с личности гуру божественную оболочку и сам отменил пост гуру. Роль же высшего авторитета сикхов с тех пор должен был выполнять священный канон — «Ади Грантх». Он ввел и пять основных правил для сикхов.
— А почему пять? — спросил Говинд.
— Видимо, оттого, что сикхи в основном все из Пенджаба — Пятиречья, и поэтому число пять для них священно. Я думаю так.
— Ты правильно думаешь, — согласился Раджеш. — Ты же у нас юрист. Скоро будешь судить преступников по закону. Ведь все люди должны быть равны перед законом.
— Молодец, хорошо усвоил, Раджа! Из тебя выйдет неплохой блюститель законности.
— А каких пять правил, Хари? — напомнил ему Говинд.
Хари кашлянул, встал с ложа и подошел к открытому окну.
— Они всегда должны иметь при себе пять «к», то есть пять предметов, начинающихся на букву «к» на языке пенджаби. Первое — длинные волосы, затем — гребень, браслет, короткие штаны и меч, чтобы защищать слабых и быть готовым к битве. Волосы взрослые сикхи связывают в узел и обертывают голову тюрбаном. Теперь вам должно быть ясно, кто такие люди с бородой и в чалме?
— Да! — дружно ответили мальчики. — Это сикхи.
— Верно, молодцы!
— Брат, а почему они должны носить браслет, да еще на правой руке? А? — снова спросил Говинд, сгорая от любопытства.
— Когда рука потянется за чужим достоянием, браслет напомнит сикху, что чужого брать нельзя!
— Эти пять «к» прекрасны! — восхищенно заключил Говинд.
— Да, неплохие, — задумчиво подтвердил Хари.
Серп луны скрылся за углом дома, и на террасе стало темно. Крупные звезды, отражаясь в тяжелой толще океана, ярко мерцали в темноте южной ночи.
— Брат, расскажи что-нибудь интересное о сикхах. Все-таки, кто они такие? И кто наш дедушка? — попросил Раджа, сев на край кровати.
— Хорошо, сейчас! — Хари встал, вышел на кухню и взял три плода манго. — Держите! — вручил он мальчишкам чудесные и крупные сочные плоды.
Братья принялись поглощать красновато-оранжевую плоть фруктов.
— Как бы вам рассказать попроще, — проглотив кусочек манго, начал Хари. — Без истории тут не обойтись. Ты, Говинд, наверное уже изучал по истории, что Пятиречье, Пенджаб, — плодородная земля, в первую очередь подвергалось захвату. Пенджаб — это дорога в Индию.
— И дорога к ее столице — Дели и другим богатым городам гангской равнины Индии, — подхватил его мысль ломающимся голоском Говинд.