— Ну успокойтесь! — вкрадчиво начал было новую атаку Бонси, которая была решительно отражена.
— Иди отсюда! — спокойно донеслось из-за двухтумбового стола. — Иди, я сказал.
— Успокойтесь! Не губите себя! — нисколько не растерявшись, твердо посоветовал брату Бонси, явно намекая на тяжелые последствия этого конфликта… Даже не взглянув на Варму, он решительно направился к двери и тихонько прикрыл ее за собой.
Выбрасывая клубы дыма, «форд» влетел во двор и, скрипнув тормозами, застыл у подъезда дома. Говинд, как коршун к добыче, бросился к двери и, резко распахнув ее, крикнул Рахиму, который шел ему навстречу:
— Дядя Рахим, где Анвар?
— Анвар? У себя.
— Анвар! — закричал таксист, перепугав своим тоном всех домочадцев, которые сразу же собрались на террасе за широким столом.
— Кто эти люди, и что им нужно от тебя? — без обиняков приступил Говинд к допросу Анвара.
Рахим и Фарида, ничего не понимая, взволнованно смотрели на Анвара.
— Никому ничего от меня не надо, — опустив голову, как провинившийся школьник, ответил беглец и, подняв глаза, сказал: — Отец, клянусь, брат ошибается! Он, видно, с кем-то меня перепутал. Я ни в чем не виноват. Объясните ему это.
— Сам с ним говори, — резко сказал отец, почувствовав, что сын лжет, и отвернулся. — Я тут ни при чем.
— С каких это пор ты перевозишь контрабанду? — давил таксист на брата.
— И слова такого «контрабанда» не знаю! — настойчиво отбивался тот. — Я работаю в транспортной компании, там есть хозяин. У него и спроси, чем я занимаюсь. Не хочешь верить, сходи… — изобразив на лице обиду, Анвар вытер нос ладонью и кротко добавил: — Не станешь же ты зря обвинять человека.
— Допустим, что меня обмануло зрение и что там был не ты, — сказал Говинд, обезоруженный бесстыдной ложью братца, — но, пожалуйста, не забудь, что этот дом стал для меня родным. Это — моя сестра, а это — папа, — он поочередно указал на Фариду и Рахима, — а ты стал моим родным братом. Так запомни, мой брат не может сбиться с честного пути, потому что я этого не допущу, — тихо и строго сказал он в полной тишине. — Я лучше убью его или поймаю и отведу в полицию. И я одинаково расправлюсь и с братом Анваром, и с братом Раджой… не пожалею никого. Так что на мои братские чувства не рассчитывай! — грозно предупредил потомок джатов.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Пришла великолепная индийская осень. Впереди были еще месяцы куар и картик — лучшее время в Индии.
Раджа и Манжу сидели в парке колледжа на своей любимой скамье и лакомились аррорутным печеньем.
Аромат всевозможных цветов наполнял теплый легкий воздух. По дорожкам, посыпанным гравием, медленно прохаживались павлины — священные птицы. Стаи попугаев, не переставая трещать, перелетали с дерева на дерево. В бездонной глубине синего неба плавали ласточки. Сквозь ряды высоких и стройных арековых пальм виднелась необозримая даль океана. Клумба тюльпанов, расположенная напротив скамейки, на которой сидели влюбленные, пылала алым огнем…
Вдруг Манжу весело и выразительно рассмеялась.
— Почему ты смеешься? — удивился Раджа, заглядывая в глаза девушки.
— Потому, что я теперь все узнала о твоем старшем брате! Что бедняга нелегко зарабатывает деньги, что ему с утра до вечера приходится водить такси…
— Откуда ты… — удивленно начал Раджа, но Манжу прервала его:
— Спряталась за дерево и своими ушами слышала, о чем вы говорили!
— Манжу, я прошу тебя, никому не говори, — студент тяжело вздохнул, — что… что мой брат… шофер.
— А что в том плохого! Он ведь честно зарабатывает свой хлеб! — весело проговорила девушка.
— Я стыжусь бедности… Но я буду богат, будут и у меня деньги!..
Человек не дорожит молодостью, слишком расточительно обращаясь с этим бесценным даром и, несмотря на кажущееся владение мгновением, живет более будущим, а в конце своей жизни сетует на то, что жизнь его была ошибкой. Так оно и случается на самом деле, когда человека не находится там во времени, где он находится; когда он, имея, желает большего, а желая большего, не пользуется, в результате, тем, что имеет в определенный отрезок времени. Отсюда философская сентенция о том, что жизнь — иллюзия, майя и, более того, что жизнь есть сон, становится условной истиной. На самом же деле жизнь — прекрасная реальность, великий божественный дар человеку на этой земле! Если бы молодость знала, а старость могла…
На ветку фикуса села пичуга, которая завела веселую песню, как бы подбадривая Раджа.
— Будьте, как птицы небесные… — процитировала Манжу, взглянув на птичку.
Раджа улыбнулся.
— Я понимаю, что, может быть, все это от молодости. Бедность чистая, трудовая — как вода в роднике, она питает жизнь, но кто ее уважает? — грустно изрек он.
— Мне все равно, беден ты или богат! Я люблю тебя, Раджа! Не думай, что богатство — это главное. Важно человека встретить… полюбить… важна жизнь, — мудро заметила девушка. — Помнишь, у Ремарка: «Человек без любви не более, чем покойник в отпуске»? — Манжу прижалась к возлюбленному, и они счастливо засмеялись.
— Неужели не это главное, Раджа?
— Это главное, я согласен, но когда у тебя есть уверенное материальное благополучие. У кого много денег, тому можно рассуждать, философствовать. Деньги это не только форма, посредник общения, это еще и мощный рычаг угнетения, в них коренится источник зла.
— Многое зависит от того, как и на что их использовать. Деньга должны приносить человеку счастье, а иначе зачем они?
— Вот и я хочу денег для счастья своего и людей, — усмехнулся Раджа, посмотрев на оживленное, милое лицо Манжу. — У кого деньги, у того и счастье, вот мое кредо! — выложил он свое мировоззрение.
Солнце уже клонилось к синей морской полосе горизонта. Запахи трав, цветов и листвы сгустились и стали более ощутимыми. Дышалось легко и свободно.
Молодые люди поднялись со скамейки и направились к остановке.
— До завтра! — улыбаясь, помахала рукой девушка, устроившись на переднем сиденье автобуса.
— До завтра, Манжу! — попрощался с ней Раджа и медленно пошел к общежитию колледжа.
Раджа вошел в свою комнату и, не раздеваясь, лег на диван, заложив руки за голову. Через несколько минут он взял учебник, включил настольную лампу и стал перелистывать страницы. Послышался стук в дверь.
— Можно, Раджа? — спросил Туман, просунув голову в приоткрытую дверь.
— Входи, входи, друг! Что привело тебя ко мне? — с иронией осведомился Раджа.
— Есть один разговор. Я гляжу, ты мучаешься!
— Чем я мучаюсь?
— Ну хотя бы тем, что не можешь себе позволить хорошо погулять, покутить, как другие. Живешь, как отшельник: книги, учеба, сон…
— Меня это вполне устраивает! — отрезал Раджа. — Вот окончу колледж, стану работать, тогда разбогатею.
— Ну да, разбогатеешь! Для этого еще надо найти хорошую работу, — попытался разочаровать его Туман.
— Ничего, найду! — уверенно ответил ему приятель и не без раздражения спросил: — Ладно, к чему ты клонишь? Выкладывай!
Туман придвинул стул поближе к своему собеседнику, который, вытянувшись на диване, приготовился слушать.
— Ты пойми, что денежки с неба не падают и не растут на деревьях! — стал поучать он Раджу.
— Естественно, они и не будут падать и расти на деревьях, если их придумали люди, — резонно заметил тот.
— Да, это так! Но получает их только тот, кто не боится взобраться на Луну, — он посмотрел в окно, и не обнаружив там Луны, добавил: — Или в пекло залезть!
— Ничего не понимаю, Туман! Ты можешь попроще сказать, — изобразив на лице недоумение, упрекнул его однокашник.
— Да, могу. И скажу прямо. Раджа, имея такую внешность, как у тебя, грех не зарабатывать деньги! Я бы на твоем месте не стал зевать. Ты мог бы иметь тысячи!..
Последние слова Тумана явно подействовали на его друга, который даже привстал на своем ложе, а в глазах его блеснул огонек.