— Однако, простите, у меня есть одно желание, — торопливо прервал его Варма.
— Да? — резко спросил Говинд.
— Мне не важно, кто мой зять: богач или бедняк, но…
— Что такое? — насторожился таксист, чувствуя, что разговор принимает неприятный оборот.
Рамасан, пристально наблюдавший за ним, поспешил на помощь своему хозяину. Пытаясь придать обстановке непринужденный характер, он фальшиво захихикал и произнес слова, которые произвели эффект, прямо противоположный ожидаемому:
— Нужно еще учитывать, что Манжу, невеста Раджа и, как вам известно, дочь господина Вармы, привыкла к роскоши, к обеспеченной жизни. И ей будет трудно жить в таком доме, как этот, — «слуга двух господ» обвел террасу постным взглядом.
В грудь Говинда ударила холодная волна возмущения, и он с трудом сдержался, чтобы не придушить этого носатого холуя.
— Господин! — обратился он к Варме. — У них все будет. Я постараюсь, чтобы вашей дочери в нашем доме жилось не хуже королевы! — заверил Мастер Чхоту, допивая свой кофе и резко отодвинув от себя чашку.
— Нет! Ты меня не понял, — попытался уточнить Варма, у которого от волнения дрожали руки. Он был полностью сокрушен сильным характером, простотой и энергией, исходящей от молодого человека, необыкновенно собранного, ясно мыслящего и обладающего обостренным чувством собственного достоинства. Иметь дело с людьми, подобными ему, иными словами, личностями, бизнесмену приходилось не так уж часто.
— Может быть, — спокойно ответил Говинд, не сводя с Вармы глаз.
— После свадьбы Раджа будет работать в моей фирме, и они, конечно, должны жить у меня, — снова попытался отец завуалировать свое нежелание расставаться с дочерью, чем окончательно вывел таксиста из себя, задев его гордость и самолюбие.
Говинду стало грустно. Все это напоминало ему постыдный торг, посредством которого этот важный господин, нарушая вековые святые традиции народа, хочет купить его любимого брата.
— Ну да, мне все ясно! — не глядя на респектабельных господ, тихо проговорил Мастер Чхоту. — Мой брат должен работать у вас? Я так вас понял? Да? Вы этого хотите?
— Нет, мне просто хочется… — хотел успокоить его Варма, но тот прервал его:
— Не надо, не надо! Вы первый, кто осмелился оскорбить меня в этом доме! Оскорбить мою честь! — Кровь предков — джатов, сикхов и раджпутов — ударила в голову молодому человеку. — Забрать брата хотите?! — возмущенно воскликнул он и встал из-за стола.
Рамасан сжался всем телом, чувствуя, что миссия находится на грани провала.
— Его дом, это не только эти стены! Он навсегда поселился здесь! — Говинд приложил ладонь к левой стороне груди. — Он здесь, в моем сердце! — более спокойно уточнил он.
Варма был сражен логикой его простых, наполненных энергией слов.
«Как я недооценивал нынешнее молодое поколение! Вот где сама Индия!» — с горечью подумал он. После знакомства с Говиндом брак Манжу с Раджем стал для него еще более желанным, поскольку давал возможность породниться с этой чистой, активной и животворной кровью. Но, увы… Все было испорчено необдуманными словами, разговор устремился по нежелательному руслу.
— Отсюда, из моего сердца, его можно вырвать лишь после моей смерти!
Глаза таксиста затуманились, и он отвернулся.
Воцарилось молчание. Фарида, затаив дыхание, слушала разговор, стоя у дверей кухни. Она была полностью согласна с братом, несмотря на то, что ей все-таки хотелось, чтобы Раджа женился на этой Манжу.
— Ты неправильно меня понял, — вновь сказал Варма, стремясь во что бы то ни стало выправить положение.
— Да нет, я понял все правильно! — отрезал Говинд и, резко повернувшись, пошел в комнату, но, остановившись в дверях, все же решил высказать непрошеным гостям все, что кипело в его душе:
— Я же не дурак! И я не настолько жаден, чтобы торговать братом. Он ведь мне как сын! Он моя радость, отрада моей души! Но в мире богатых душа не ценится. А у нас, в мире бедных, душа не продается! — Таксист выразительно поднял правую руку вверх. — Ладно, все! Идите с миром, господин! Говорить мне с вами не о чем!
Пришельцы, обескураженно озираясь друг на друга, медленно поднялись с жестких стульев и делали безуспешные попытки что-то сказать, но из их уст вырывалось лишь невнятное бормотание, и они, оставив всякую надежду, «потекли» к машине, раскалившейся от солнца.
— Уходите! — повторил им вслед Говинд.
Хлопнули дверцы автомобиля, взревел мотор, набирая скорость. «Ролс-ройс», круто свернув вправо, запылил по улице…
— Какой негодяй! — в сердцах сплюнул таксист вслед удалявшейся машине.
Вот уже несколько дней Раджа работал в транспортной фирме своего будущего тестя, контролируя часть колонн по перевозке грузов.
Управляющий, который все еще не мог прийти в себя после неудавшегося сватовства, уединившись в своем кабинете, с тоской размышлял о том, что крупное вознаграждение, обещанное ему Бонси, вот-вот выскользнет из рук. Надо было срочно исправлять положение. И он решил действовать с другой стороны, вызвав к себе Раджа. Когда тот вошел, он нервно теребил толстый журнал регистрации рейсов.
— А-а! Явился! А ты знаешь, что твой братец наотрез отказал господину Варме?
— В чем? — тихо спросил молодой служащий.
— Не видать тебе Манжу, как своих ушей! — прищурившись, бросил ему Рамасан.
— Что случилось? Прошу вас, говорите конкретнее.
— Вчера мы были с господином Вармой у твоего брата. Когда мы поставили условие, что после свадьбы ты переедешь жить к жене, твой братец встал на дыбы и выгнал нас!
Управляющий внимательно посмотрел на парня, проверяя реакцию на свое сообщение, и понял, что попал прямо в цель.
— Не может этого быть! — почти закричал Раджа, округлив глаза. — Он любит меня и не должен был помешать моему счастью!
— Ладно! Нет времени распространяться! Ты сейчас же поезжай к нему и уговори его забрать свои слова обратно, ясно? Возьми мою машину и поезжай! — сделал он щедрый жест.
— Хорошо! — с готовностью согласился Раджа и поспешно вышел.
Сев в машину управляющего, он велел шоферу ехать домой.
— Туда, где живет ваш брат? — уточнил водитель.
— Да, туда, где живет мой брат и где живу я, — раздраженно ответил Раджа.
Собираясь ехать на работу, Говинд прикручивал счетчик. На дороге показался быстро приближающийся «фиат», который неожиданно остановился около их дома. Открылась передняя дверца, и из машины вышел Раджа.
Они обнялись.
— Проходи, дорогой мой, в дом, проходи! — улыбался старший, взяв младшего за руку.
— Был у тебя… ее отец? — робко спросил тот у брата.
— Да! Был. Он хотел купить тебя! Какой нахал! Эти богачи думают, что все на свете продается, — раздраженно ответил Говинд. — Но я ему отказал!
Таксист посмотрел на брата и, встретив его укоризненный взгляд, зло спросил:
— Ты продаешься, да? Продаешься?
Раджа молчал, опустив голову и не решаясь ответить. Говинд, конечно, был по-своему прав. Но его аргументы не убеждали младшего из рода Шривостав, который хотел быть богатым, и средства достижения этой цели его мало заботили, конечно, за исключением тех, которые вступали в противоречие с законом гражданским, а преступить закон нравственный он был готов.
— Разве у тебя нет всего необходимого? — не унимался таксист. — Когда мы с тобой пришли из деревни, ты помнишь, какими мы были?.. Бездомные, ни одежды, ни обуви. А сейчас у нас есть все. Беден не тот, у кого мало, а тот, кто желает большего. Ты усвоил эту истину? Или вас в колледже этому не учили?
На щеках Раджа проступил румянец. Он был пристыжен. Слова брата, как отравленные стрелы, язвили его еще не испорченную душу, потому что были справедливы. Одного не учитывал Говинд — той яростной игры в жизнь, на которую согласилась и по законам которой жила часть человечества.