Выступление Вити поставило Тормашева в тупик. Тормашев никого не считал дураком: нельзя недооценивать врага. Но, похоже, что как раз Коров ничего эдакого и не замышлял. Решил дать людям выбор, кто хочет, слушает Голос, кто хочет — шум и треск. Нужно дать слово Боровой. Уж она точно наивной дурочкой не была, тем более что дружила с Тенгизом, человеком правильным и прямым. Тормашев не был начетчиком. Он не подстраивался под новые веяния, у него над кроватью портрет Сталина висел и он опасался, что единовластие вот-вот перейдет в руки ренегатов.
— Мне легко мотивировать, что и зачем, — спокойно начала Катя, которая перед этим скоординировала линию защиты с Тенгизом. — Есть те, которые боятся западного злопыхательства. Им кажется, что стоит лишь чуть приоткрыть железный занавес и социализм рухнет. А правда не должна бояться лжи. Имеющий уши да услышит. Мы дали возможность всем убедиться, как жалок лепет Голоса Америки.
Тормашев об этом прежде как-то не задумывался. Он и сам поражался, как можно верить западным бредням. Катя села, а ведущий спросил, есть ли еще желающие. Тормашев показал ведущему на Тенгиза и тому дали слово.
— Хочу рассказать, что я, лично я, извлек, слушая ахинею, которую шлет в эфир Голос Америки. Кое-кто уверен, что частное предпринимательство активирует экономику, и она цветет и пахнет. А это грабеж народа. Самый простой способ основать свое дело — торговля. Покупаешь оптом, почти задарма, а реализуешь втридорога. Для этого не требуется ни ума, ни фантазии. Торговлю нужно монополизировать, как в нашей стране, а коммерческая тайна должна быть вне закона. Конкурировать должны товары на свободном рынке, а не мошеннические схемы. Не нравится в одном магазине — иди в соседний. На Западе даже величину зарплат сослуживцы друг от друга скрывают. Зачем напускать туман, если ты честно вкалываешь? Сравните всё это с положением дел в нашей стране. Зарплаты свои никто не скрывает. Это было бы смешно. Я не хочу сказать, что у нас в стране зарплаты смешные. Просто они у всех почти одинаковы.
Оживление в рядах показало, что зал оценил. Прогрессивные вольнодумцы выдохнули и чуть-чуть успокоились. Вероятно, они соображали, как бы они дискутировали при случае, защищая свободу торговли в западных странах.
— Теперь о защите прав человека, — продолжил Тенгиз. — Многие критикуют наш суд. А посмотрите на судебную систему Америки. Талантливый адвокат по карману лишь толстосуму и запросто его отмажет, а бедняк сядет за какую-нибудь ерунду. Где тут равенство всех перед законом? А выход есть. Адвокат должен быть бесплатным. Выбирать его следует по жребию, а оклад связать с долей выигранных им дел. Я напомню, что у нас наказывают, невзирая на лица, даже членов политбюро, как это было в 30-х годах.
Зал удовлетворенно хохотнул, а Тенгиз подошел к столу президиума и попросил Тормашева налить ему воды. Тормашев был благодарен Тенгизу. Ведь он чуть было не лишил будущего правильных ребят. К сожалению, не все отдают себе отчет, как оно всё устроено в мире.
— Мне можно кое-что добавить или время вышло? — вежливо спросил Тенгиз у ведущего.
— Обязательно можно — вмешался Тормашев, увидев, что ведущий качает головой. — Пусть народ послушает.
— Несколько слов о налогах. — Продолжил Тенгиз. — Прогрессивный налог — это справедливо. Богатые и должны переплачивать, так как любая держава больше тратит на охрану дворцов, чем на охрану хижин. Но где налог на роскошь? Я не имею в виду поместья, яхты и прочую ерунду. Роскошь — это другое. Когда нанимают кухарок, садовников, охрану и прочую обслугу, это означает, что один человек покупает жизнь другого человека. Мы людей родили, вырастили, обучили, защищаем от криминала и внешних врагов, а они тратят силы на обслуживание прихотей какого-то одного сибарита. — Здесь Тенгиз подпустил немного акценту. — Индивидуальное обслуживание частных лиц должно облагаться, ах каким высоким налогом! В заключение, хочу поблагодарить Катю Борову и Витю Корова, которые сдернули завесу тайны с этого, — он ткнул указательным пальцем в пол, картинно запнулся и повернул палец к потолку, — я хочу сказать, того чудовищного мира.
Тенгиз кончил и под одобрительный гул зала занял свое место. В президиуме все, кроме Тормашева, поняли издевательский смысл игры Тенгиза и обдумывали, как быть с непокорным залом. В это время поднялась Юля Латынская и сказала, что у нее есть, что добавить.