Гонцы Гасдрубала, везущие донесение его брату, за это время успели проскакать насквозь почти весь полуостров. Узнав, что из Венузии Ганнибал пошел на Метапонт, они решили направиться туда же, однако сбились с пути и оказались в Таренте, где их захватили в плен солдаты пропретора Кв. Клавдия Фламина. Послание, которое они везли, попало в руки консулу Клавдию Нерону, и тот узнал, что Гасдрубал предлагал брату встретиться в Умбрии. Нерон переправил письмо в сенат, попутно сообщая, что намерен немедленно перейти к активным действиям — достаточно смелое с его стороны решение, поскольку не в правилах консулов было (proprio motu) собственной волей выходить за пределы своей провинции, толкуемой в данном случае не как географическое понятие, а скорее как театр боевых действий. Он намеревался двинуться побережьем, по восточной границе владений самнитов и Пицена, и выслал впереди войска застрельщиков, которым поручил подготовить места будущих стоянок. С отборным отрядом, состоявшим из тысячи конных и шести тысяч пеших воинов, он выступил в поход, якобы собираясь напасть на один из расположенных неподалеку от Лукании городков, защищаемых пунийским гарнизоном, но на самом деле резко сменил направление и ночью форсированным маршем взял курс на Пицен. Противостоять Ганнибалу он оставил своего помощника Квинта Катия. Понял ли Ганнибал, что за маневр задумал римский консул? Во всяком случае, никаких ответных мер с его стороны не последовало. Впрочем, даже если он и горел желанием организовать преследование консульского отряда, реальными возможностями для этого он не располагал. Вопреки тому, что порой приходится читать у современных историков (G. Picard, 1967, р. 197; J.-P. Brisson, 1973, р. 262), Клавдий Нерон оставил для сдерживания карфагенян вовсе не «маскировочную завесу», а большую часть своего войска — 30 тысяч солдат, с которыми, кроме легата Квинта Катия, вероятно, находился проконсул Фульвий Флакк — один из лучших римских полководцев, недавно прибывший в Канузий (G. de Sanctis, 1917, III, 2, p. 574). К тому же отряд Клавдия Нерона передвигался столь стремительно, используя не только светлое, но и темное время суток, что его преследование теряло всякий смысл. Всего за несколько дней легковооруженный и не отягощенный обозами отряд благополучно добрался до лагеря Ливия Салинатора, разбитого в окрестностях Сены Галльской (ныне Сенигалья). Сюда же успел подвести свое войско и претор Л. Порций Лицин.
Армия Гасдрубала стояла достаточно близко, и Нерон повел себя осторожно. Он не стал разбивать отдельного лагеря, а разместил своих людей в палатках солдат второго консула. Но эта хитрость не удалась. От бдительного взора карфагенских сторожевых постов не укрылось ни необычайное оживление во вражеском лагере, ни вид загнанных коней, утомленных недавней стремительной скачкой. Их внимательный слух уловил, что сигналы боевых рожков теперь раздаются два раза, и это без слов говорило, что оба консула успели объединить свои силы[103]. Встревоженный Гасдрубал решил ближайшей ночью сняться с места и увести своих людей на другой берег Метавра. Мы не знаем и никогда не узнаем, на что рассчитывал брат Ганнибала, затевая это рискованное предприятие, поскольку ни у Тита Ливия, ни у Полибия в сохранившемся фрагменте, повествующем об этом эпизоде (XI, 1–3), не говорится ни слова. Возможно, он надеялся левым берегом реки удалиться на достаточное расстояние, а затем свернуть на Фламиниеву дорогу, дойти до верхней долины Тибра, а оттуда двинуться прямиком на Рим? Однако Клавдий Нерон заранее предвидел подобное развитие событий, поскольку в своем письме сенаторам потребовал переправить два городских легиона в Нарнию — город, занимавший стратегическое положение между областью сабинов и Умбрией (Тит Ливий, XXVII, 43, 8–9). Как бы там ни было, затея Гасдрубала провалилась. Лишившись проводников, которые от него попросту сбежали, карфагенское войско безуспешно блуждало в излучинах Метавра, тщетно разыскивая брод и практически не продвигаясь вперед. Тем временем римляне шли за ними по пятам. Гасдрубалу пришлось принять бой в самых невыгодных условиях, стоя спиной к реке. Главный удар, лично возглавив солдат-испанцев, он обрушил на левый римский фланг, которым командовал Ливий Салинатор. Центр карфагенских боевых порядков заняли воины-лигуры, навербованные во время недавнего перехода через Альпы, впереди которых пустили слонов. Правому римскому флангу под командованием Клавдия Нерона пришлось сдерживать натиск галльских отрядов, прикрытых слева холмом, который мешал римлянам маневрировать. Тогда консул отвел своих солдат назад, обошел с ними центральную часть римских построений и вышел к своему левому флангу, откуда бросился на противника. Этот маневр и решил исход битвы. Поняв, что проиграл, Гасдрубал направил своего коня в самую гущу римских когорт и пал с оружием в руках.
103
По словам Ливия, Гасдрубал, поняв, что к войску Салинатора присоединилась армия коллеги, решил, что брат его убит, а его войско уничтожено. Поэтому им овладел ужас.