На следующий день у Замы (по Аппиану [Лив., 40], при Килле) состоялось генеральное сражение.[173] Сципион построил свою армию не сплошным фронтом, а отрядами, между которыми были оставлены проходы, по которым в случае надобности могли идти боевые слоны. На левом фланге под командованием Лэлия он поместил италийских всадников, на правом — нумидийскую конницу Массанассы. Проходы между отрядами тяжеловооруженных пехотинцев он заполнил легковооруженными солдатами, которые должны были при появлении слонов убежать в тыл или примкнуть к ближайшим отрядам. Животные, двигаясь по этим живым коридорам, попали бы под перекрестный обстрел дротиками [ср. у Апп., Лив., 41]. Ганнибал перед своими войсками поставил 80 слонов, за ними вспомогательные отряды лигуров, галлов, балеаров и мавров, во втором ряду — карфагенян, ливийцев и небольшую группу македонян, которых наконец-то прислал на помощь Филипп V [ср. у Ливия, 30, 26], за ними — отряды италиков, большей частью брутиев, вынужденных навсегда покинуть родную землю [Ливий, 30, 33; Апп., Лив., 40; Фронтин, 2, 3, 16], и, наконец, на правом фланге карфагенскую, а на левом — нумидийскую конницу.
Битва началась с того, что римляне своим криком, сигналами труб и рожков перепугали слонов, и они, уж в который раз, обратились против своих, главным образом против стоявших на левом фланге мавров и нумидийцев. Туда же направил свой удар и Массанасса. Те немногочисленные животные, которые устремились на врага, попали под удары римских дротиков и в конце концов повернули направо, против карфагенских всадников, куда двинул свою конницу и Лэлий. Уже при первом столкновении римляне потеснили неприятеля и начали безостановочно продвигаться вперед. Второй ряд карфагенян стал отступать, бросив свои вспомогательные части без поддержки, и дошло до того, что между теми и другими начались стычки; в конце концов вспомогательные части Ганнибала были отброшены на фланги. После этого римский натиск несколько ослаб, и тогда Сципион, убрав раненых, ввел в дело копейщиков и триариев, т. е. основные резервы. Сражение возобновилось, а тем временем Лэлий и Массанасса напали на карфагенскую пехоту с тыла, и карфагеняне побежали. По данным Ливия, в этом бою погибло более 20 000 карфагенян и их союзников, столько же попало в плен (по Полибию, более 10 000); римляне, по явно преуменьшенным данным, потеряли несколько более 1 500 человек. Сам Ганнибал с небольшим отрядом всадников бежал в Хадрумет [Полибий, 15, 9 — 14; Ливий, 30, 32; ср. у Апп., Лив., 42–46, где ход сражения изображен несколько иначе].
Это был конец.
Глава шестая
ГАННИБАЛ ВО ГЛАВЕ КАРФАГЕНСКОГО ПРАВИТЕЛЬСТВА
I
Заключение мира
После битвы при Заме карфагенское правительство не могло больше надеяться на благоприятный поворот событий. Помощи ждать было неоткуда; единственная боеспособная армия, которою Карфаген располагал, во главе с талантливейшим и искуснейшим полководцем была полностью разгромлена. Сам Ганнибал тоже потерял надежду, и, когда его срочно вытребовали из Хадрумета на родину [Ливий, 30, 35],[174] он возвращался туда с единственным намерением — во что бы то ни стало и на любых условиях заключить мир.
Это была нелегкая задача. Те группировки карфагенского общества, которые все время шли за Ганнибалом, за Баркидами, которые поддерживали политику военных авантюр, направленную на ниспровержение Рима, — эти группировки не считали даже теперь войну проигранной и требовали, несмотря ни на что, продолжать борьбу до победы. С другой стороны, в римском лагере очень хотели (и одно время это желание разделял и сам Сципион) завершить войну осадой и уничтожением Карфагена. Действия Сципиона, казалось, отвечали именно этой цели: разграбив немедленно после победы лагерь противника, он отправил Лэлия в Рим доложить о блестящем успехе и, сначала сосредоточив свои легионы возле Утики, послал их оттуда под командованием Гая Октавия прямым путем к Карфагену; сам Сципион повел свой флот, усиленный новыми подкреплениями, к карфагенской гавани. Сципион принял, таким образом, меры, чтобы блокировать Карфаген с моря и с суши. Однако во время плавания ему повстречался корабль с карфагенскими послами — первыми лицами в государстве. Во главе посольства стояли руководители антибаркидской «партии» Ганнон и Гасдрубал Гэд [Апп., Лив., 49]. Ганнибал добился того, что совет решил всерьез просить мира у победоносного неприятеля.
173
Ф. Зелинский датирует его июлем или августом 202 г. См.: Th. Zielinski, Die letzten Jahre, стр. 75.
174
Традиция, согласно которой Ганнибал сразу же после битвы уехал в Сирию [Ливий, 30, 37], едва ли достоверна, поскольку она противоречит всему, что известно о деятельности Ганнибала в Карфагене после битвы при Заме.