(2) Никогда еще не сражались между собою более могущественные государства и народы, никогда сражающиеся не стояли на более высокой ступени развития своих сил и своего могущества. Не могли они пускать в ход неведомые противникам приемы военного искусства, так как обе стороны познакомились одна с другой в Первую Пуническую войну[2]; а до какой степени было изменчиво счастье войны и непостоянен исход сражений, видно уже из того, что гибель была наиболее близка именно к тем, которые вышли победителями.
(3) Но ненависть, с которой они сражались, была едва ли не выше самих сил: римляне были возмущены дерзостью побежденных, по собственному почину поднимавших оружие против победителей; пунийцы – надменностью и жадностью, с которой победители, по их мнению, злоупотребляли свой властью над побежденными.
(4) Рассказывают даже, что когда Гамилькар[3], окончив Африканскую войну[4], собирался переправить войско в Испанию и приносил по этому случаю жертву богам, то его девятилетний сын Ганнибал, по-детски ласкаясь, стал просить отца взять его с собой; тогда, говорят, Гамилькар велел ему подойти к жертвеннику и, коснувшись его рукой, произнести клятву, что он будет врагом римского народа, как только это ему дозволит возраст.
(5) Гордую душу Гамилькара терзала мысль о потере Сицилии и Сардинии: карфагеняне, полагал он, уж слишком поторопились в припадке малодушия отдать врагу Сицилию[5]; что же касается Сардинии, то римляне захватили ее обманом, благодаря африканским смутам, наложив сверх того еще дань на побежденных.
2. (1) Под гнетом этих тяжелых дум он в пять лет[6] окончил Африканскую войну, разразившуюся вслед за заключением мира с римлянами, а затем в течение девяти лет[7] расширял пределы пунического владычества в Испании; (2) ясно было, что он задумал войну гораздо значительнее той, которую вел, и что, если бы он прожил дольше, пунийцы еще под знаменами Гамилькара совершили бы то нашествие на Италию, которое им суждено было осуществить при Ганнибале.
(3) К счастью, смерть Гамилькара и юный возраст Ганнибала принудили карфагенян отложить войну.
Промежуток между отцом и сыном занял Гасдрубал, в течение приблизительно восьми лет[8] пользовавшийся верховной властью. Сначала, говорят, он понравился Гамилькару своей красотой, (4) но позже сделался его зятем, конечно, уже за другие, душевные свои свойства; располагая же в качестве его зятя влиянием Баркидов, очень внушительным среди воинов и простого народа, он был утвержден в верховной власти вопреки желанию первых людей государства.
(5) Действуя чаще умом, чем силой, он заключал союзы гостеприимства[9] с царьками и, пользуясь дружбой вождей, привлекал новые племена на свою сторону; такими-то средствами, а не войной и набегами, умножал он могущество Карфагена. (6) Но его миролюбие нимало не способствовало его личной безопасности.
Кто-то из варваров, озлобленный казнью своего господина, убил Гасдрубала на глазах у всех, а затем дал схватить себя окружающим с таким радостным лицом, как будто избежал опасности; даже когда на пытке разрывали его тело, радость превозмогала в нем боль и он сохранял такое выражение лица, что казалось, будто он смеется.
(7) Вот с этим-то Гасдрубалом, видя его замечательные способности возмущать племена и приводить их под свою власть, римский народ возобновил союз[10] под условием, чтобы река Ибер[11] служила границей между областями, подвластными тому и другому народу, сагунтийцы же, обитавшие посредине, сохраняли полную независимость.
3. (1) Относительно преемника Гасдрубала никаких сомнений быть не могло. Тотчас после его смерти воины по собственному почину понесли молодого Ганнибала в палатку главнокомандующего и провозгласили полководцем; этот выбор был встречен громкими сочувственными возгласами всех присутствующих, и народ впоследствии одобрил его.
(2) Гасдрубал пригласил Ганнибала к себе в Испанию письмом, когда тот едва достиг зрелого возраста, и об этом был возбужден вопрос даже в сенате[12]. Баркиды домогались утвердительного его решения, желая, чтобы Ганнибал привык к военному делу и со временем унаследовал отцовское могущество; (3) но Ганнон, глава противного стана[13], сказал: «Требование Гасдрубала, на мой взгляд, справедливо; однако я полагаю, что исполнять его не следует».
(4) Когда же эти странные слова возбудили всеобщее удивление и все устремили свои взоры на него, он продолжал: «Гасдрубал, который некогда сам предоставил отцу Ганнибала наслаждаться цветом его нежного возраста, считает себя вправе требовать той же услуги от его сына.
3
Гамилькар Барка (Молния; ок. 270–229 гг. до н. э.) – карфагенский военачальник, который в конце Первой Пунической войны, в 247 г. до н. э., был отправлен на театр военных действий в Сицилию. Там он, сумев укрепиться в труднопроходимой горной местности, долго и успешно противостоял римлянам. После поражения Карфагена в войне (исход ее решился на море) Гамилькар получил неограниченные полномочия, вел переговоры о мире и по достижении соглашения сложил с себя власть.
4
В других источниках: Ливийская война, восстание наемников или Война без перемирия. Велась в 240–238 гг. до н. э. Началась сразу после окончания Первой Пунической войны как мятеж солдат-наемников (их было около 20 000), возмущенных невыплатой им жалования. Но даже после того, как власти Карфагена начали выплаты, мятеж не прекратился, превратившись в широкое восстание. В подавлении восстания римляне содействовали карфагенянам, но использовали этот удобный момент для захвата Сардинии и Корсики.
5
Первая Пуническая война, собственно, и велась за господство над Сицилией. По мирному договору, заключенному самим Гамилькаром, Сицилия была уступлена Риму, а захват Сардинии и Корсики римлянами был закреплен дополнением к мирному договору вместе с увеличением контрибуции с карфагенян.
6
Здесь текст Ливия противоречит Полибию (I, 88, 7), у которого указано, что эта война длилась «три года и четыре месяца». По Ливию же получаются 241–237 гг. до н. э.
7
С 237 по 229 г. до н. э. Гамилькар подчинил Карфагену земли по реке Бетис, а в 230 г. основал на месте современного города Аликанте город Белая Крепость.
8
С 229 по 221 г. до н. э. верховная власть (imperium) Гасдрубала была властью командующего карфагенским войском в Испании, то есть он занимал выборную должность и его полномочия утверждались в Карфагене.
9
Союз гостеприимства между государством и отдельным лицом (чужеземцем) обеспечивал этому лицу дружеский прием, правовую защиту и помощь во всех делах на территории государства– «гостеприимца», а сам он в своем отечестве должен был оказывать те же услуги гражданам этого государства и при случае представлять его интересы. (Союз гостеприимства мог заключаться и между двумя частными лицами, гражданами разных государств.) Отношения гостеприимства, как правило, были наследственными.
10
Союз, о котором здесь упоминается, это договор о мире, подписанный в 241 г. до н. э. между Карфагеном и Римом, главным пунктом которого было проведение границы военных интересов обеих сторон по реке Ибер.
11
Ибер (ныне Эрбо) – река на северо-востоке Пиренейского полуострова. По своему варианту названия этой реки римляне называли Иберией всю Испанию.
12
Сенатом Ливий, используя римскую политическую терминологию, называет здесь карфагенский совет старейшин.
13