- Эй, Ферар, ты не мог бы держать ровнее? – говорил кто-то шепотом, явно пытаясь нечто достать.
- Я вообще-то держу, – отвечал некто по имени Ферар. – Просто один гном вечно пытается меня уронить.
- Совсей, ты что снова хочешь помогать ему взбираться? - укоризненно заметил первый голос.
– Ничего не знаю, – возмутился некий Совсей. – Я уже говорил, что любой нормальный гном подумает дважды, а то и трижды перед тем, как прикасаться к существу, который выглядит, как баба, а голос имеет как у мужика.
- Хах, зато ни один эльф не станет набивать себе карманы всем тем, что «плохо лежит» и «хорошо смотрится», – парировал, очевидно, эльф. – Ты же весь мешок, который предназначался для этого треклятого шара, жаровнями из-под факелов забил, клептоман!
- И-им они ни к чему! – ответил Совсей и, кажется, снова попытался «уронить» эльфа на пол за острый язык. – Будь моя воля, я бы еще и их красные занавески себе забрал. Видел какие они красивые?
- Эй, парни, я бы попросил вас быть немного потише, хорошо? - вдруг подал голос еще один «невидимка», и Айка аж вздрогнула, ибо могла покляться, что где-то уже слышала этот странный говор. – Просто, если сюда прибегут стражники, я вам гарантирую, что буду убегать первым, и оставлю вас всех на произвол судьбы без каких-либо зазрений совести. Понимаете?
- Держи ровнее, Одуванчик… - прошептал голос, который звучал самым первым.
- Прости, держу, - ответили ему.
«Что? Одуванчик? – подумала в тот момент Айка. – Черт, да я же знаю это имя!» - девушка резко выскочила из своего укрытия, дабы увидеть все собственными глазами и… ничего не увидела.
Ведь в тронном зале было очень темно. Так темно, что глаз можно было выколоть, однако дочь Эриха Четырнадцатого быстро сообразила, как это можно исправить.
Один взмах руки, простецкое заклинание огня – и весь тронный зал снова заполнил свет. Масляные лампы зажглись, факела вспыхнули пламенем, жаровни, что были в мешке у гнома тоже вспыхнули пламенем, и Айка увидела следующую картину.
Недалеко от трона ее отца стоял, залипнув на месте, как статуя, зеленокожий орк в кожаной куртке. На нем, все еще не отпуская горящий мешок, - гном, у которого на лице застыло нечто, похожее на панику. На гноме же стояла эльфийка - та самая эльфийка-брюнетка, которую Айка сегодня днем видела у дверей борделя. На эльфийке же стоял…
На эльфийке прибывал человек, которого девушка ну никак не ожидала здесь увидеть. Нет, это не был Мистер Карто. И нет, это даже не был ее братец, который весь вечер вел себя куда подозрительней обычного. Это был никто иной, как Ганс-крестьянин, что нынче во всю пытался достать из рук каменной статуи, что находилась за золотым троном, символ власти ее отца – бело-синий хрустальный шар.
- Эм, парни... – осторожно начал было орк.
- Может, и ее украдем? - тотчас предложил гном, очевидно, отождествляя красные волосы Айки с занавесками.
- Лучше укради у кого-нибудь себе мозги, – процедил эльф, пытаясь не упасть.
Айка, глядя на все это, не могла выдавить из себя и пары слов.
Она была поражена. Абсолютно поражена тому, что происходило и происходит прямо перед ее глазами, но самое главное – она просто поверить не могла в то, что Ганс, тот самый туповатый крестьянин, оказывается и не Ганс вовсе!
- Эм-м, п-послушай, Айка, это на самом деле не то, что ты подумала, – начал было оправдываться юноша, видя, что молчание между ними слишком сильно затянулось.
- Именно! – подхватил орк. – На самом деле мы не воруем символ власти вашего отца, а возвращаем его на прежнее место. Настоящих воров мы давно уже поймали, вручив в руки правосудию. А сюда вернулись для того, чтобы пустить пыль в глаза всем возможным скептикам. Не бей нас. Пожалуйста.
- Что прям вот так все и было? Мне кажется, она ни за что в это не поверит, – недоверчиво отвечал Ферар. – Кстати, а вам часом жаренным не пахнет?
И тут всеобщего внимания наконец удостоился тот самый мешок, что прежде предназначался для упаковки бело-синего шара. Как уже говорилось выше, он горел, а вместе с ним - горела и черная борода их общего вороватого друга, который упорно терпел адскую боль все это время, но, когда вопрос встал прямым углом, завопил на весь замок, как резаный:
- Помогите!
И вся их пирамидка рухнула вниз.
Гном шмякнулся наземь, как мешок с картошкой, и принялся кататься туда-сюда по полу, тщетно пытаясь спасти остатки своей бороды. Эльф приземлился прямо на трон ее отца, повалил его с постамента и после проехался верхом еще с метра три.
Ганс же… ну, Ганс успел зацепиться за руку статуи с хрустальным шаром и сейчас беспомощно взбивал ногами воздух, очевидно, пытаясь пробудить в себе способность к полету.