Не успел Травс измерять взглядом своего противника, как мистер Карто одним мощным ударом прихлопнул его к земле, а потом сдулся до своего привычного размера, словно воздушный шарик.
Мистер Карто стоял, а Травс лежал, не в силах пошевелится. Яков потерял дар речи, а наша команда радостно завопила.
- И победитель – МИСТЕ-Е-Е-Е-ЕР КА-АРТО! – раздался затем голос Юрия и народ поддержал его восторженными аплодисментами.
Тогда же на поле боя даже объявился Яков, что помог своему товарищу вернутся в общую раздевалку, так как на том даже живого места не осталось.
- Ты понял, что у него за магия такая? – шепнул Яков, наклоняясь к чародею. – Я столько наблюдал за ним – но так и не сумел понять, в чем ее секрет.
- И я… тоже, - устало отвечал чародей, еле составляя слова в предложения. – Без понятия.
- Черт, так зачем же ты тогда мне нужен, если не можешь сказать, в чем состоит магия моих будущих противников?! – вскричал бывший чемпион, бросив изнеможденного Травса прямо на пол, однако этого уже никто не видел, ведь их защищали толстые стены.
- Н-но я и правда не знаю! – взмолил тот. – У него словно и нет никакой магии. А вроде она и есть. Он словно вовсе не думает, когда сражается, а действует, исходя из ситуации, а не согласно силе и возможностям своего противника.
- Не думает? – Яков почесал подбородок, анализируя слова своего подчиненного. – Не думает, не думает, не думает… Ха-ха-ха, - на его лице появилась злорадная улыбка. – Есть у меня одна идея.
*******************************************************************
- А неплохо мистер Карто держался, а? – рассмеялся Ферар. – Я и не ожидал, что он может так быстро расти.
- Он стал даже больше, чем я, - подал голос Одуванчик. – И все-таки удивительная у него магия. Глядишь, так и до финала дойдем.
- Однако не очень хороший расклад, - встрял в их ликование Ганс. – Ведь в таком случае мистер Карто встретится с Яковом. У нас мало времени. Если Виолетта не появится – то придется отказываться от участия и придумывать другой план.
- А сколько еще осталось боев? – осведомился Совсей. – Я особо не считал, но, по-моему, еще где-то три до финала.
- Сейчас узнаем, - сказал Ферар, указывая пальцем на вышедшего Юрия. Тот казался более нервным, чем обычно, и чуть ли не бежал, дабы объявить зрителям о следующем бое. Он настолько спешил, что под конец даже упал на землю, однако быстро поднялся, отряхнулся и сказал:
- Дорогие зрители! Вот и подошел к концу очередной славный поединок!
- Ура-ура-ура! – поддержали его.
- Да! Именно так! – уклонился Юрий. - И знаете, что это значит?! Именно! Именно так! Это значит, что остался всего один бой!!
- Всего один?! – взвизгнул Совсей.
- Последний бой, по окончанию которого станет ясно, кто достоин называться самым сильным чародеем этого мира! – перебил его Юрий, набирая в легкие побольше воздуха. – И, конечно же, дорогие зрители, как вы уже могли уже догадаться, за последним боем пришла проследить сама королева Виолетта Анфайс Прекрасная-я!!!
Стадион застыл в гробовой тишине.
Да что там – могильной тишине, страшась произнести и звука, дернуться или рыпнуться, нарушив торжество сего момента!
Искатели Счастья замерли в предвкушении.
Совсей начал нервно жевать свою накладную бороду, Ферар выпучил свои глаза, Одуванчик от страха закрыл свои глаза, а Ганс Фриц Михельманс почувствовал, как в нем загорается какой-то странный огонек. Лишь Айка не была в таком же восторге, как и другие. Юрий задудел в свой боевой рог, и на каменный балкон, украшенный множеством стягов, вышли четверо.
Впереди, восседая на золотом инвалидном кресле с рубинами возле подлокотников, топазами на колесах и изумрудами в виде подставок для ног – ехала старая, дряхлая и вонючая бабенка, одетая в роскошные шелка. Ее лицо – было не лицом вовсе. Так как из-за обвисших щек, длинного острого носа, и безумных, налившихся кровью глаз - лицом это язык назвать не поворачивался. На голове ее – зияла лысина с тремя волосинами и большим уродливым коричневым родимым пятном. Руки ее – культяпки - мерзко подергивались, желтая кривая улыбка внушала страх и ужас всей красоте этого мира, а тело дергалось в неистовых конвульсиях.
- Матерь Божья, - выпалил Совсей. – Это что за чудовище такое?!