- Стой, ты что обиделся? – заторопился Ганс. – Прости, если я вдруг…
- Все в порядке, - успокоил Ферар. – Я сам виноват в том, что надумал себе, будто Айка затевает что-то нехорошее. За что прошу прощения, - он низко уклонился принцессе и вышел из камбуза, словно все так и должно было быть изначально.
Этот небольшой, но в тоже время донельзя странный инцидент еще очень долго не выходил у Ганса из головы. А если быть точнее – то не выходил целый день, вплоть до момента, когда солнце не исчезло за горизонтом, а сам крестьянин устало не бухнулся к себе на кровать, уснув при этом также быстро, как младенец.
В ту ночь парню снились странные сны, непохожие ни на что, что он видел прежде. Сначала это была библиотека, в которую они проникли, дабы узнать истинное имя их заказчика, которым оказалась королева соседнего с Сагарики государства. Дальше погоня, демон из Травли, побег на лодке по устью реки…
Можно сказать, что он переживал события последних минувших дней. Видел все те же дороги и леса, все те же лица и все тех же людей. Ему приснился и отец Ипопий и тот старый дед, который отказался дать им в найм корабль и даже тюремщик, которому Ганс активно промывал мозги, чтобы тот часом не решил его пришибить раньше времени, ведь крестьянин действительно хотел встретится с Торргардом Безумным лично. Айка абсолютно права. Именно для этого парень и вышел тем вечером на улицу «подышать свежим воздухом», именно поэтому отпросился один.
Скрыл же он свой план по понятным причинам. Потому что знал, как отреагируют на него его друзья, посчитав Ганса Фрица Михельманса безрассудным, не ценящим собственную жизнь дураком.
А вдруг его бы убили? Вдруг ничего бы не вышло? Вдруг он бы так и остался гнить в той темнице?
На эти вопросы никто не желал бы давать прямые ответы, впрочем, что-то подсказывало парню, что Ферар, Совсей и Одуванчик в любом случае пришли бы спасти его. Даже, если бы его охраняла целая армия.
«Странно, почему так? Да, все считают меня за командира, но никакими командирскими качествами я не обладаю. Скорее, я поступаю так, как мне кажется поступить будет правильно. Во всех смыслах. Ведь, право, если бы я был их командиром – то они бы меня боялись, а я что-то не вижу особого страха в их глазах. Быть может, они просто тщательно скрывают его? Совсей явно не просто так решил обустроится поближе к винному погребу…»
Но вот сценарий его сна снова меняется, и Ганс уже не бредит в полудреме о каких-то своих наболевших синяках, а видит перед собою девушку. Красивую, стройную, столь прекрасную, что и описать трудно. У нее были длинные красные волосы, пышные формы, строгая и тонкая талия, красивые глаза…
Да это же Айка.
Крестьянин удивился во сне самому себе: как он не признал с первого раза Айку? Это ведь точно была она. Ему снилось, как девушка медленно идет к нему, выставив вперед руки, словно намереваясь обнять его. И признаться, юноша не был так уж и против этого, хотя и покраснел в своей привычной манере. Удивительно, но дочь Эриха Четырнадцатого имела странное влияние на знаменитого Ганса Фрица Михельманса, «промывателя чужих мозгов». Она сама словно пьянила его каждый раз, когда парень смотрел на нее.
Была ли это любовь, спросите вы? Нет, слишком рано для подобного клишированного поворота в нашей истории. Тогда, быть может, это влюбленность? Уже ближе. Но, скорее всего, опять нет. Скажем так, это было нечто, странное, и Ганс абсолютно не понимал, что же именно, что-то чуждое и неведомое ему.
Впрочем, «о великом» как-нибудь в другой раз, ведь снившаяся крестьянину Айка наконец-то приблизилась к нему и внезапно сомкнула свои холодные тонкие пальцы прямо на его шее.
Сначала крестьянин не предал этому особого значения, однако вскоре почувствовал, что ему становится тяжело дышать. Все тяжелее и тяжелее, пока тем временем пальцы девушки сдавливали ему горло все сильней. И тогда крестьянин окончательно проснулся. Проснулся, увидев перед собою некую здоровую лохматую тень, нависшую над ним словно призрак ночи.
- К-караул! – попытался позвать на помощь Ганс, но вместо крика из его горла вырвался лишь слабый хрип.
«Во дела, да меня ведь сейчас убьют!» - промелькнуло у парня в голове, и как только эта мысль окончательно устаканилась в его голове - он тотчас начал сопротивляться. Ганс кое-как подобрал под себя ноги, напряг все свое тело и что было силы, засадил коленкой удушителю в бок. Тот вроде как приглушенно вскрикнул, грузно свалился с постели на пол, но не успел юноша схватить убийцу за край лохматого плаща, как тот открыл дверь и пропал во тьме.