- А мы и так уже на месте, - ответила дочь Эриха Четырнадцатого, остановившись возле того самого места, куда вчера ночью их привел след из песка и шум ржавых шарниров. Здесь же, под слоем старых тканей, был сокрыт тот самый таинственный ящик, свалившийся им с мистером Карто на головы, словно снег в июле месяце.
- Что это? – удивился Ганс.
- Я хотела спросить тебя тоже самое. Ты хоть знаешь, с кем мы связались? – Айка стянула ткань с ящика, продемонстрировав крестьянину его содержимое.
- И что здесь? – все еще не понимал тот.
- Как что? Разве ты не видишь человеческий скелет прямо вот… - принцесса заглянула внутрь гроба и отшатнулась назад – там было пусто. Он ведь только вчера там лежал! – Не может быть… - прошептала девушка, еще раз внимательно оглядев внутренности гроба вдоль и поперек. – Ничего не понимаю.
- Здесь что-то должно быть? – осторожно осведомился Ганс, видя, что на Айке лица нет.
- Не поверишь, вчера здесь лежала груда человеческих костей, - она вздохнула.
- Человеческих костей? – крестьянин насупился, переваривая услышанное. – Выходит, этот корабль что, перевозит трупы? Интересно.
- Ты мне веришь? – удивилась девушка.
- А почему нет? Это же корабль Торргарда Безумного.
- Кого-кого?
- Неважно, - отмахнулся Ганс, наклоняясь к ящику, и провел пальцем по его дну: «Песок…» - парень закусил губу. – Айка, не хочешь ли зайти в гости к Ипопию?
- С удовольствием, - девушка осклабилась. – Позвать остальных?
- Нет, не стоит, - отказал юноша, а про себя подумал: «Кажется… я нашел источник всех своих вчерашних бед. Этот песок здесь неспроста. Я думаю, он должен привести меня к убийце».
Конечно же, Ганс думал совершенно неправильно. Ведь мы уже знаем, что причиной его приключений была красноволосая девушка, стоявшая рядом с ним. Однако, даже если так, оставалось еще слишком много вопросов, которые не помешало бы выяснить. Именно поэтому крестьянин на пару с дочерью Эриха Четырнадцатого, не теряя ни секунды, зашагали в сторону каюты капитана Ипопия, дабы задать ему пару ласковых вопросов.
Преодолев несколько десятков ступеней и выйдя на главную палубу, откуда можно было быстрее всего попасть в нужное место, они удивленно заметили, что среди матросов творится какой-то несусветный хаос. Все они панично мельтешили между мачтами, ругались, проклинали богов и, кажется, что-то пытались сделать.
- Что здесь происходит? – непонимающе произнес Ганс, чувствуя, что сегодняшний день вряд ли закончится для них тихой и мирно.
- О! Господин, Ганс! Хорошо, что мы нашли вас! – возле них встал один из матросов.
- В чем дело? Где Ипопий и почему все в такой прострации?
- Ипопий? Беда! Беда, милорд! Господин Ипопий – он в своей каюте. И его, его хотят…
- Стоп, больше ничего не говори, - прервал его крестьянин. – Сейчас все выясним.
Не теряя времени на разбирательства, Ганс с Айкой направились прямиком к капитанской каюте, возле двери которой точно также панично бегали и охали бедные мореплаватели.
- Отставить панику! – скомандовал юноша, силком протискиваясь сквозь толпу огалдевших суперморских волков. Они с принцессой оказались возле двери капитанской каюты, и заколотили в нее, словно в гонг.
- Я же сказал: пшли вон! – прозвучал с той стороны озлобленный голос Ферара.
- Спасите! – умоляюще донесся голос Ипопия.
- А ты умолкни, пока мы еще добрые…
- Ферар, открой, это Ганс! Ганс Фриц Михельманс! – крикнул крестьянин, и в каюте Ипопия тотчас воцарилась гробовая тишина.
Через какое-то время в замке провернулся ключ, и дверь им открыл Одуванчик. Увидев своего командира, Орк отвел взгляд и стал красным, как рак, что значило – варвара заставили делать это против его собственной воли.
Что именно, спросите вы? Да все очень просто. Прямо посреди собственной каюты, подвешенный за ноги под потолком за люстру висел перепуганный отец Ипопий, раскачиваясь в такт морских волн, словно всамделишний буек. Внизу со своим именитым кинжалом в руке сидел Ферар. Совсея было не видать.
- Итак, что здесь происходит? – только и сумел выдавить из себя Ганс, заходя внутрь каюты и закрывая дверь. Айка была удивлена не меньше него.
- Допрос с пристрастием, - буркнул в ответ эльф.
- И кто к кому пристрастен?
- Мы к нему, - Ферар всадил нож в стену недалеко от раскачивающегося Ипопия. – Скажи, Ганс, у тебя не пропадали вещи, пока ты спал? Быть может, странные шорохи или чувство того, что за тобой кто-то наблюдает? А еще этот чертов белый песок.
- Не поверишь, дружище, как раз по этому поводу я здесь, - улыбнулся парень.
- Правда? – потомок великого завоевателя сделал вид, что удивился. – В таком случае прости, что решил взять инициативу на себя, - он отошел в сторону, как бы пропуская крестьянина вперед.