Принц поперхнулся, быстро ставя медовуху обратно на стол.
Аре улыбнулся сквозь белую маску: «Действительно безумный гений. Мюррэй подобного не ожидал».
- Прости, Ганс, но я правильно услышал? – осторожно начал принц.
- Не беспокойся, - понимающе кивнул крестьянин. – Об этом не трудно догадаться, ведь твой телохранитель путешествовал вместе с нами, и многое слышал. Поэтому, я бы хотел пропустить некоторые формальности, если позволишь. Дело в том, что в этом мире, как сообщил мне коллега, скрывается один очень опасный человек, который…
Ганс вкратце пересказал историю, связанную с Бароном «Железная Маска». Кто он такой, что натворил, и кто из-за всех этих его действий пострадал. Что это по его воле Ганс попал в этот мир (что было, впрочем, только частичной правдой, но не суть); и что из-за этого Барона уже погиб один из его друзей – Стивен.
Принц Империума сидел молча и кивал, с каждым новым словом становясь все мрачнее и мрачнее. Когда же Ганс полностью закончил свой рассказ, на его лице не отображалось ничего, кроме скорби. Только подумать – из-за прихоти какого-то одного безумца пострадал и превратился в уголек целый мир. Из-за того, что некто получил в свои владения оружие судного дня – сотни людей отправились на тот свет. Мюррэй, как человек чести и слова, не мог допустить, чтобы нечто подобное повторилось. Как человек исключительной доброты он хотел сделать все, что предотвратить это.
- Он носит на себе все черное, как будто находится в трауре, а голову покрывает черным железным шлемом, где есть только крохотные прорези для глаз, - сказал Ганс. – Ну что? Есть идеи, где или кто это может быть?
Мюррэй еще некоторое время помолчал, после чего произнес:
- В точности… я не могу тебе этого сказать, Ганс, - начал он, продолжая находиться в раздумьях. – Но судя по описанию, ты сейчас говоришь о Бароне Никалосе Дэли Алексие Джонсоне. Это… весьма влиятельный человек, аристократ и носит титул барона. Он владеет землями к северо-западу от столицы и часто бывает при дворе моего отца, но не заходит дальше тронного зала. Однако, чтобы сэр Николас был таким ужасным человеком – в это мало вериться. Он весьма любезен и воспитан.
- И весьма приставуч, - вскользь заметил Аре.
- Что правда, то правда - согласился Мюррэй. – В особенности, к нему, - принц ткнул пальцем в рыцаря.
Ганс на мгновение задумался, после снова подав голос.
- Что ж, а одет он?
- Одет точно также, как ты и описал. При чем в точности, - сообщил Мюррэй. – Что меня, признаться, и настораживает. Неужели сэр Николас совершил нечто подобное?
- Вы слишком наивны, мой господин, - резко подал свой голос Аре. – Сэр Николас действительно очень воспитан. Однако это все, что можно о нем сказать, не так ли? Что мы знаем о нем?
- И снова ты прав, Аре, - вздохнул Мюррэй. – Он скрытный, это да.
- И где же его можно найти? – в упор спросил Ганс. – Вы знаете, где он может быть прямо сейчас?
Принц Империума задумался.
- Сейчас нет, не знаю, - сказал принц через некоторое время. – Однако знаю, где он может быть завтра.
- И где же? – с некоторым даже страхом спросил крестьянин.
- Он должен быть на дне рождении моего отца - завтра, в нашем семейном поместье за городом. Приглашены все высшие чины, торговцы, предприниматели и военные. Если Барон где и объявиться – то только там. Но, чтобы попасть на праздник, вам понадобятся специальные приглашения. Отец рассылал их лично и писал от руки. Я бы с удовольствием помог бы…
Крестьянин резко встал из-за стола.
- Стой, погоди, Ганс, я что-то не так сказал? – заторопился Мюррэй.
- Нет, все в порядке, - успокаивающе заверил парень, поднимая руку. - Ты и так слишком много сделал для меня, дружище. Дальше я разберусь уже сам, - он сделал несколько шагов по направлению к двери. – И да! Уведемся на празднике!
*******************************************************************
Пресвятой Отец Малау стоял на коленях у священного каменного алтаря и что-то монотонно бубнил себе под нос. Его окружали голые мраморные стены, фрески, невиданных красот, несколько канделябров, сияющих и переливающихся золотом.
- Ам-м-м-м.
Кроме него в храме Святого Покровителя никого не было. Лишь он один, его священная молитва за страждущие души, что бесследно пропали в лоне мрака, порожденного Красной Луной, да монотонно-бубнящее эхо.