Но энтузиазм хозяина трактира тотчас улетучился, как только перед его глазами появился желтый пергамент с портретом некоего юноши, чей взгляд был черен, словно перо ворона.
- Именем Ордена Стражей Баланса, ради поимки данного индивида мы имеем право обыскать и перевернуть здесь все, что только пожелаем! – крикнул Александр. – И даже не пытайтесь сбежать, - добавил он, видя, как один из посетителей попытался прокрасться к двери.
- С-стражи Баланса? Здесь? – удивился Зойдбург, глядя то на портрет черноглазого парня, то на Александра. Он мог покляться, что эти двое были крайне похожи, ну или же это просто слезы горя на его глазах мешали толкком рассмотреть, ибо…
Его трактир превращался в свалку.
- Я не обязан отвечать на этот вопрос, - заметил рыцарь. – А вот вы на мои обязаны, ведь Стражи Баланса действуют вне юрисдикции любого из существующих миров или королевств. Понимаете, о чем я?
- Д-да, - отрывисто кивнул Зойдбург: кажется, он начал молиться.
- В таком случае отвечайте, не приходили ли к вам этот крестьянин и эта девчонка? - он развернул пергамент обратной стороной и показал большегрудую блондинку.
Трактирщик сглотнул, отведя взгляд.
- Если вы будете врать нам, - рыцарь вновь показал свой сдвоенный меч. – Я за себя не ручаюсь.
- В-видел! – быстро сказал Зойдбург. – О-они взяли у меня одну комнату на втором этаже. Номер тридцать второй. Тридцать второй! Скорее-всего, они все еще там, если поторопитесь – то наверняка н-настигните их!
- Фри, Боб! – скомандовал рыцарь. – За мной!
Все трое рыцарей в мгновении ока оказались на втором этаже, встав у нужной им двери, и силком попытались открыть ее.
- Черт, не поддается, – злобно процедил Александр.
- Дай-ка я попробую, - отвечал ему Боб (козлиная бородка), встал против прохода, а затем просто выбил толстую дверь плечом.
- Руки вверх, Ганс Фриц Михельманс! - вскричал главный Страж, выхватывая из ножен Сдвоенный Меч и уже готовясь брать преступников с поличным.
Но…
В номере никого не оказалось.
- Какого?.. – удивленно произнес Боб, оглядывая пустую кровать, пустую уборную и вообще все пустое, что только можно было назвать пустым в этом помещении. Пустота.
- Ничего не понимаю, - покачал головой Александр, с досадой опуская долой своей Сдвоенный Меч. – Фри! Проверь помещение с помощью магии, немедля!
Чародей лишь пожал плечами, снова закрыл глаза, но на этот ничего не обнаружил.
- Черт! Этот трактирщик нам явно соврал! – вскричал Александр, пиная ногой ближайшую мебель. – Возвращаемся. Это ложный след.
- Погоди-погоди, я, кажется, что-то нашел! – остановил его Боб, который продолжал обыскивать комнату все это время, и преподнес своему командиру небольшую, сложенную вчетверо записку.
Все трое Стражей Баланса сгрудились над ней, как над святым граалем. Александр развернул бумажку и принялся читать написанное.
«Дорогая, Алекса̀ндрия… или Александрѝя? В общем, извини, что никак не могу правильно поставить ударение в твоем славном имени, а ведь мог бы! Впрочем, шутки в сторону, дорогая, ведь пишу я тебе по очень важному делу. Знаю, нельзя сообщать такие вещи в письменной форме. Знаю, ты будешь на меня злится. Должно быть, даже будешь немало удивлена и обескуражена, а твои друзья – будут давится от смеха над тем, как глупо ты будешь выглядеть, но… я прошу тебя – смирись. И не расстраивайся! И ни в коем случае не переставай верить в светлое будущее, ясно? Я… ухожу к другой. Да, понимаю, это звучит крайне бестактно с моей стороны. Но пойми – дело вовсе не в тебе! Дело во мне. Я… мне больше нравятся деревья. Их кора такая коричневая и шершавая, ах! Я просто души в них не чаю! Или «нечаю»? Нет чая. Короче, я жить без них не могу! Поэтому, к сожалению, нам не суждено быть вместе. Прости. Прости и, пожалуйста, не нужно пытаться меня вернуть! Не нужно сжигать ближайшие леса, в попытках найти утраченное, я… больше не твой. Теперь я принадлежу дереву».
С уважением и искренним раскаянием, твой Ганс Фриц Михельманс.
«П.С. Помещение заколдовано, а поэтому даже твой хваленный маг не сможет выдворить вас оттуда, пока не закончится действие заклинания. Целую».