В этот же момент с той стороны арены, предварительно породив немало шуму и гама, появился Глэйн в сопровождении все той же группы поддержки.
«Интересно, - подумал себе Ганс, - обязательно ли каждый подобный «очень плохой парень» имеет у себя в подчинении отряд фанатиков, готовых по любому его приказу с кона прыгнуть? Или же это просто случайность?»
- Ну что, ты все-таки решил явится?! – Ганс решил начать диалог с устрашения противника, как это делали все известные ему млекопитающие. – А я-то думал, что ты струсил. Трус!
- Слишком много болтаешь, - осклабился Глэйн, выходя на арену вместе со своей братией.
- А они что будут подставлять мне подножки, покуда мы с тобой будем сражаться? – дерзко спросил Ганс, хотя перспектива драться сразу с четырьмя была ему только на руку.
Все должно быть еще патовей.
- «Сражаться» – слишком громкое слово для такого, как ты, - скалясь, отказал Глэйн, а затем крестьянин заметил, что троица подпевал не просто так влезла на арену вместе со своим предводителем. Они несли нечто навроде миниатюрного гроба с красивой бронзовой гравюрой.
- Это что твое кресло? – удивленно вторил Ганс, не понимая, что здесь происходит.
Рыжий математик тоже изумленно остановился, не понимая сути вопроса, однако затем быстро взял в себя в руки.
- Ты не знаешь, что это такое, Ганс Фриц Михельманс? – он рассмеялся. – Ты бросил мне вызов. Значит, у меня есть полное право выбирать оружие. Это – твое, - по окончанию этих слов трое подпевал бросили Гансу мини-гроб, который оказался таким тяжелым, что крестьянин свалился на пол под оглушительный смех толпы.
Гроб отрылся и из него кучей вывалились несколько коротких мечей, связанных между собой металлической цепью.
– Ты ведь знаешь, как с ним обращаться? – Глэйн достал из-за спины свою глефу с короткой рукоятью, дернул на ней скрытый рычаг, и лезвие его оружия расстроилось.
- Нет… - похолодевшим голосом ответил парень.
– В таком случае умри! – рявкнул он, и быстрее молнии бросился к крестьянину, целясь ему прямо в голову.
- Ганс! – донесся со зрительских мест голос Шейлы, и если бы парень промедлил еще хотя бы полсекунды – лежать бы ему трупом прямо на этой чертовой арене.
Он вскочил, таща за собою чертов гроб, в панике пытаясь сообразить, как им пользоваться, но Егерь был уже тук как тут.
- Софраниск! – рявкнул в тот же момент крестьянин и, бросив чертов гроб долой, принялся делать то, что умел лучше всего – уворачиваться и бежать.
Ответа от единорога не поступило, однако не прошло и полминуты, как из зрительских рядов донеслось злобное:
- Что? Как ты назвал мою маму? А-ну иди сюда, вшивое животное!
Их план был произведен в исполнение. Осталось только подождать, когда суматоха возрастет до своих пределов, после чего…
- Чего ты убегаешь?! – рявкнул ему вдогонку Егерь, даже не догадываясь о том, насколько смешно он выглядит со стороны, гоняясь по круглой арене за каким-то недоделанным крестьянином.
- Потому что жить хочу! – сетовал парень, уже в который раз возвращаясь к мини-гробу и пытаясь понять, как он работает – безуспешно.
В это же время суматоха среди Егерей поднялась настолько сильно, что многие начали достать из ножен оружие, принявшись активно выяснить, кто и каким именно словом обозвал их драгоценную маму. Казалось, ситуация были идеальна, чтобы способность Ганса наконец-то проявилась, однако их «бой» продолжался, а парень резкого прилива сил так и не почувствовал.
Что-то было не так…
- Дело плохо, - заявила Виолетта, глядя на все происходящее со стороны. Вокруг нее десятки Егерей мутузили друг друга, как будто хотели выбить то самое слово из своих оппонентов силой, девушка лишь время от времени уворачивалась от летящих во все стороны зубов. Она обернулась Альфреду и остальным. – Дело плохо, он не может пробудить свою способность!
- Способность? – удивленно ответили все трое.
- Ах да, вы же ничего не знаете… - выругалась бывшая Королева Кларита. – Короче говоря, суматохи мало.
- Можно еще что-нибудь поджечь, - оскалившись, предложил Софраниск.
- Да не в этом суть! – злобно прыснула Виолетта и, наверное, впервые пожалела о том, что не согласилась помочь крестьянину, когда он ее об этом просил. – Гансу абсолютно по боку на всех этих Егерей - ему нужен человек, на кого ему не наплевать! Он должен быть в большой беде и настолько, что вот-вот может умереть.