Церковник (а это был представитель именно этой индийской касты местного пошива) круто развернулся, осматривая площадь. Он был среднего возраста, лыс, и также носил на поясе нечто навроде боевой булавы.
«Что здесь происходит? – подумал Ганс, глядя на все словно немного со стороны, после чего вдруг заметил, что стоявший рядом с ним Аре еле заметно дрожит. – Странно…»
- Что здесь происходит? – уже вслух поинтересовался крестьянин, вставая на пути у разбушевавшихся церковников, расталкивающих всех, кто им мешался.
- С дороги, смерд! – заявил лысый. – Ты что не слышал, что все должны покинуть улицы?
Ганс посмотрел на Альфреда, как бы спрашивая, не о феномене Красной ли Луны сейчас идет речь, но здоровяк лишь пожал плечами.
- Почему? Потому что твоя компания начнет проводить здесь «шаманский ритуал»? – заявил Ганс, не сдвинувшись с места.
- Потому что вечером по этих улицах ходить опасно, - отвечали ему, не обратив внимания на оскорбление. Церковник встал напротив Ганса и посмотрел на него сверху-вниз.
Кажется, все люди в существующем мироздании будут так или иначе выше нашего главного героя как минимум на голову. Быть может, это для того, чтобы придавать подобным ситуациями некой драматичности?
Впрочем, прямо позади Ганса стоял Альфред, а посему лысому пришлось сделать шаг назад.
- Вы, я так понял, приезжие? – заметил он.
- Удивительная догадливость, - усмехнулся крестьянин. – Дедукция или индукция?
- Не понял?
- Говорю: почему опасно-то?
- Потому что вечером по этим улицам бродит маньяк-убийца, - прыснул тот. – И, если не хотите склеить ласты – идите-ка лучше отсюда подобру-поздорову!
- С каких это пор местными убийцами занимается не начальник гарнизона, а церковники? – встрял в разговор Аре.
Лысый окинул его пристальным взглядом. Рыцарь также был одет в белое, но одним из служителей церкви, как мы помним, не являлся.
- А ты еще кто?
- Мой старый друг по имени: Ямолчукогдаговоритганс, - улыбаясь во все зубы, отвечал крестьянин.
- Ха, понимаю, - лысый осклабился. – Потому что, дорогие мои, этот убийца оживший мертвец. А это наше дело - разбираться с таким вещами. А теперь прочь с дороги! – он оттолкнул Ганса в сторону и пошел дальше разгонять народ, который, к слову, весьма охотно слушался его и постепенно начал разбредаться.
Друзья некоторое время стояли молча и неподвижно.
- Хм, вовремя же мы сюда попали, - наконец, нарушил тишину Ганс, мельком посмотрев на Аре: «Он их боится? Или же ненавидит?» - подумал парень, а затем тяжело вздохнул.
- Вовремя-невовремя – а это не наше дело, - сказала Виолетта. – Пусть здесь бродит хоть с десяток маньяков, покуда они не трогают меня – я не будут трогать их.
Ганс понимающе кивнул.
- В таком случае не будем отвлекаться от нашего прежнего плана. Пошли искать место для ночлега.
Друзья ушли с площади, пройдя вперед по центральной улице и свернув на первом же повороте направо. Таким образом они попали на широкую алею, что спускалась вниз, в конце которой возвышался высокий четырехэтажный дом с резной деревянной крышей и большими окнами. Как гласила большая вывеска над двойной дубовой дверью – это была гостиница имени «Сафата Туфты», по-видимому, какой-то местный герой.
Внутри оказалось светло людно и просторно. Много столиков, много выпивки, от которой у Ганса даже сейчас сводило желудок, и много-много людей, галдящих похлеще стаи воронья поутру. Но шум тотчас куда-то подевался, когда в дверях появилась белая лошадиная морда с длинным рогом между глаз. Удивительное свойство Софраниска, за которое, крестьянин мог покляться, им сделали большую скидку. Скидку на место в гостиничной конюшне, естественно.
- А правда ли, что у вас тут маньяк с топором бегает? – поинтересовался Ганс, отсчитывая бармену десять золотых монет.
- Маньяк с топором? – удивился тот. – А вы про «ожившего мертвеца». Да, есть тут один такой, только он без топора ходит, а с широким палашом.
- Значит, правда?
- Ну, как сказать, - пожал плечами бармен. – Такие слухи. Честно говоря, мне абсолютно нет дела до всяких маньяков. У меня у самого дел невпроворот.