- Как? Вы что его не боитесь? – удивился Ганс.
- Хах, сразу видно, что вы приезжие, - отмахнулся тот. – Дело в том, что этот «маньяк», как его окрестили местные церковники… Короче говоря, он только этих самых церковников и режет. Вообще говоря, только поэтому нам сюда и прислали людей из столицы. Этого лысого… как же его? Излизард, вроде.
- Излизард?
- Это его имя, - пояснил бармен.
- Понятно, – кивнул парень. – Однако, это очень необычно, что маньяк не трогает простых людей, не так ли?
- Хех, ну да, наверное.
- А с чего все началось, вы говорите?
- Да-а, по слухам, один из местных «батюшек» в карты большую сумму проиграл, после чего напился до ручки и пошел просить у своей любовницы еще. Та отказала, естественно. Ну он и избил ее до полусмерти. Она же, мол, взяла, да проклял» его в отместку. Сказала: что смерти ему не миновать. Ну а дальше вы сами, думаю, понимаете, что произошло.
- Он-таки миновал смерть? Впрочем, простите, что-то я малость заболтался, - Ганс низко уклонился и отблагодарил хозяина еще одной золотой за такие ценные сведенья, а затем направился к остальным.
Отряд крестьянина занимал самый большой столик в четвертом углу и находился немного на возвышении. Солидное местечко.
- Ну что? – поинтересовалась у него Виолетта из-под лба, когда крестьянин плюхнулся на свободный стул.
- Да странно все это, - крестьянин вздохнул. – Как я понял, этот маньяк пристает только к церковникам. К простым жителям он дела не имеет.
- И правда, странно, - кивнул Аре.
- В любом случае, как и говорила Виолетта, нам нет к этому никакого дела. Если маньяк не трогает простых жителей – простых туристов ему и подавно незачем трогать, - крестьянин выудил из кармана три серебряных ключа. - У них было всего три свободных комнаты, при чем две из них больше, а третья меньше. Предлагаю разыграть ту, что поменьше, ведь она достанется одному, а остальные поделить между оставшимися.
- Чур я сплю с Гансом, - Шейла схватила крестьянина под руку.
- Ага, а он, в свою очередь, составит компанию нашему единорогу, - фыркнула Виолетта. - Спать на сене не так уж плохо, как может показаться на первый взгляд, Ганс. Особенно радует запах свежей росы по утрам.
Шейла лукаво улыбнулась.
- Короче говоря, у кого выпадет две шестерки – тот и будет почивать соло. - отвечал Ганс и положил посреди стола кучку игральных костей. – Ну что все готовы? И раз, два, три!
*******************************************************************
Крестьянин провернул ключ в бронзовом замке и открыл дверь в просторную комнату с высоким потолком, несколькими креслами, диваном и большой кроватью в центре. Прямо напротив двери зияло прямоугольное окно, занимавшее почти всю стену. Близь него стояло пара стульев, сундук и масляная лампа на высокой ножке. Справа была видна дверь в ванную комнату, слева возвышались полки с книгами и фарфоровыми фужерчиками.
- Не торчи в проходе, - потребовал Аре, отталкивая крестьянина в сторону и ступая внутрь комнаты. Рыцарь осмотрел ее вдоль и поперек, словно надеясь отыскать какие-то потайные механизмы. – Что ж, я сплю на кровати.
- Эй-эй, а как же твой верный и славный командир? – протестно поинтересовался Ганс.
- Ты, что ли? – кажется, рыцарь снова улыбнулся, но из-за гадкой маски это вообще невозможно было понять. – Боюсь, ты мне не командир.
- Но ты ведь отправился вместе с нами, разве нет? Поход возглавляю я, а значит...
Аре поднял правую руку.
- Можешь не продолжать, Ганс Фриц Михельманс. Я посплю на диване.
- Ганс Фриц Михельманс… - перекривил парень, устало опускаясь на край кровати. Аре, не снимая ни своего широкого плаща, ни даже капюшона с головы завалился на диван.
- Слушай, а у тебя там под маской что какое-то страшное родимое пятно в виде сердечка? – не выдержал крестьянин.
Рыцарь устало повернул к нему голову.
- Шутку понял. Смешно, - его глаза блеснули, и Ганс тотчас пожалел о том, что не промолчал. – Однако не твое это дело, что у меня под маской.
- А как на счет того, почему ты ходишь в одежде церковников?
На этот раз реакция рыцаря была совершенно иной. При упоминании церкви он вздрогнул.