- Лучше сказать: из-за потенциально потребляемых полезных жиров и углеводов, - сказал Ганс. Возле ног парня упала небольшая круглая конфетка, завернутая в красный фантик, и ее тотчас смели, при этом чуть не оторвав ему лодыжку. – Жесть.
- Интересно, это везде так, или нам просто повезло? – скривилась бывшая Королева Кларита.
- Нет, сударыня, просто сегодня у нас большие скидки, - обратился к ним внезапно подошедший невысокий мужчина в красном фартуке и поварском чепчике. – Меня зовут Продик, я хозяин этой лачужки. Чем могу помочь, господа?
- Мы должны встретиться в этой таверне с мистером Пелодротом, - тотчас сказал Ганс, понимая, что, коль от конспирации одно название, то нужно рубить с плеча. – Вы часом не знаете, где он?
- Пелодротом?.. А-а, вы, наверное, про Продоху Пелодрота, местного сыщика. Да, конечно, знаю. Он снимает у меня комнату-кабинет на втором этаже. Я вас проведу.
Друзья последовали за хозяином, который удивительно ловко провел их через все эпицентры здешних человеческих потасовок, словно делал это уже ни один десяток раз. Он свернул за кулисы, где была широкая дубовая лестница, покрытая лаком, а поднимаясь по ней мимоходом сказал:
- Так забавно, у Продохи последнее время столько новых клиентов. Покоя не дают! Только сегодня утром к нему приходили двое каких-то мужчин. Говорили, что им нужно отыскать одну вшивую крысу, а теперь вот вы. Держу пари, Пелодрот пустит все вырученные деньги на выпивку и девок. Он это дело любит.
- А можно поподробней о потерянных крысах? – насторожено произнес Ганс, поравнявшись с трактирщиком. Уж больно очевидная игра слов звучала в этой мимолетной фразе.
- Ну как, - Продик замялся. – Пришли два парня, все в черном, лица под капюшонами. Сказали, что нужен им Продоха Пелодрат - крысу найти. Или же нашли… короче, что-то в этом духе.
- Мне кажется, этого Пелодрота уже давным-давно отодрали, - бесцеремонно заметил Стивен, словив при этом на себе несколько укоризненных взглядов.
- С-с чего вы так считаете? – озабочено поинтересовался Продик.
- Да так, предчувствие, - отказал Ганс и остановился вместе с хозяином против коричневой двери в самом конце длинного светлого коридора.
Хозяин «Немного-немало…» постучал в дверь и громко воскликнул:
- Продоха! Ты как там, занят? Тут к тебе новые клиенты пожаловали.
В ответ тишина.
Какая неожиданность!
Продик дернул за ручку, но дверь не тронулась с места. Она была закрыта с той стороны.
- Как странно, - промямлил хозяин.
- Дайте-ка я попробую, - предложил Альфред, и одним легким движением своей гигантской ноги вышиб петли вместе с деревянной ставней напрочь, открыв проход в пасмурную комнату, где повсюду валялись какие-то листовки, а среди листовок – где-то в метре от письменного стола – валялся человек, распростертый на полу, как на могильной плите.
Альфред тотчас сделал несколько молниеносных шагов назад и в сторону, уступая место молодым.
- Эм, а этот ваш Продоха Пелодрот и должен находиться в таком… неподвижном положении? – подал голос Софраниск. Удивительно, но до сих пор Продик упорно игнорировал присутствие говорящего единорога рядом со своими новыми попутчиками.
- Ну-у, вообще-то нет, - нехотя заметил хозяин трактира, делая осторожный шаг вперед. – Может, он спит?
- Ага, с открытыми глазами и неподвижной грудной клеткой, - фыркнула Виолетта. – Может еще скажешь, что он медитирует?
- Могу с уверенностью специалиста сказать, что он мертв, - заметил Стивен, выступая вперед. – Только я не могу понять, как его убили.
И правда, на неподвижном теле не было ни царапинки.
- Может, он просто притворяется? – донесся из-за угла голос Егеря.
- Если только слабоумным, - продолжала настаивать на своем Виолетта.
Тем временем внутрь комнаты так никто и не зашел. Все предохранялись. Понимая всю патовость ситуации, Ганс Фриц Михельманс героически решил войти в помещение первым, предварительно помолившись всем известным ему богам: вдох – выдох.
Парень осторожно сделал шаг вперед и осмотрелся – никаких признаков скрытых механизмов по метанию отравленных дротиков им не было замечено. Следы борьбы в таком хаосе тяжело разглядеть, также как и явные увечья или порезы на теле их не долгоиграющего сыщика.