«Как же его убили? – подумал юноша. – А в этом нет никак сомнений, что он мертв. Не прячется ли здесь где-то в шкафу Медуза Горгона? Однако, он ведь не каменный... Он просто…» - и тут Ганса осенило, ведь если нет наружных признаков каких-либо увечий – то значит должны быть внутренние! Гениально!
Крестьянин сделал осторожный шаг вперед по направлению к трупу.
- Ты уверен, что ты хочешь это делать? – переспросил его Аре. – Я бы в жизни к нему не прикоснулся, а вдруг он чем-то отравлен.
Удивительно, но Ганс тоже подумал об отправлении, но немного не в том смысле. Крестьянин осторожно подступил к бывшему Продохе Пелодроту, наклонился к его голове, приоткрыл его рот и на изумление всех присутствующих выудил из него большую, завернутую в красный фантик шоколадную конфету.
Сыщик был задушен.
Задушен сладостями.
[1] А мы в который раз напомним, что так назывался мир, где происходили события первой книги, ведь это название так редко всплывает во время повествования, что я лично и сам порой забываю, что это вообще такое за необычное и удивительное слово.
Глава 7
Друзья сидели за общим столиком на первом этаже «Немного-немало…» и громко втягивали носом воздух. Громче всех втягивал воздух Софраниск, ведь его ноздри, очевидно, были куда больше человеческих, но не об этом сейчас.
- И что же нам теперь делать? – нервно подал голос Альфред. – Как понять, где находиться фабрика, если единственного нашего осведомителя насильно накормили сладкими конфетами?
Ганс ничего не ответил. Он думал.
- А вот мне интересно, кто именно его этими конфетами накормил, - сказала Виолетта. – Были ли это простые наемники, а-ля: охотники за головами или же на этого сыщика спустили несколько уборщиков фабрики, которую мы хотим здесь отыскать?
Крестьянин ничего не ответил. Он размышлял. Делал, в общем-то, свое основное занятие.
- Вряд ли здесь работали уборщики, - сказал Стивен. – Уж больно профессионально эти конфеты были помещены ему в ротовую полость. Это я вам говорю, как специалист в этом деле.
- Мы уже поняли, что ты в нем специалист, не обязательно говорить это каждые несколько минут! – выпалил как не в себе Софраниск.
- А мне вот интересно, почему конфеты? – сказал Аре, откидываясь на стуле. – Почему не использовать какие-нибудь другие вещи? Или смерть, по их мнению, должна быть «сладкой»?
- Смерть – это смерть, - философски подметил Стивен.
Ганс же… ничего не сказал.
Парень продолжал усилено переваривать все увиденное и услышанное, и отдал бы все на свете, лишь бы эта его братия хоть на секундочку заткнулась и дала ему спокойно породить на свет некую глубокую идею.
Вместе с ним молчала и Шейла, однако казалось, что девушка думает сейчас совершенно не о том, о чем точили здесь лясы остальные. Вообще Егерша стала более сдержанной в словах после увиденного. Наверное, некоторое время сладкое она потреблять не будет.
- Скорее всего, они угостили его конфетами, потому что здесь на каждом шагу эти конфеты, - отказала Виолетта. – Как мне кажется, необычного здесь столько же, сколько и в том, что солнце встает на востоке.
- Как остроумно, - фыркнул Аре, улыбаясь сквозь белую маску.
- А тебе что? – тотчас взъелась бывшая королева Кларита.
Рыцарь с девушкой долго смотрели друг на друга, не отрываясь.
- Друзья-друзья, - попытался разрядить обстановку Альфред. - Давайте жить дружно.
- Я знаю, где находиться фабрика! - вдруг выпалил Ганс, тем самым упреждая последующий конфликт.
Все уставились на него, как полоумные. Будь, правда, на их месте прежняя команда крестьянина, удивления было бы намного меньше, ведь все прекрасно знали, насколько крутые у крестьянина мозги, и тем не менее эти слова поразили всех.
- То есть как это знаешь? – осторожно начала Виолетта, которая, хотя и путешествовала с парнем по мирам долгие месяцы, такой дедукции еще не видела.
- Сейчас объясню, - улыбнулся Ганс. - Продик! Эй, Продик! Иди сюда, есть к тебе пару вопросов.
Продик явился, облаченный в поварское обмундирование.
- Да, господин Ганс, чего изволите?
- Скажи, сколько приблизительно у вас кондитерских и прочих булочных на квадратный сантиметр вашего города?
- Не знаю, с ходу тяжело сказать. Наверное, штук пятьдесят точно насчитается.
- Хорошо, а теперь скажи, какие из этих всех заведений считаются у вас самыми большими? Вот прям: громадными, которые, если на них посмотреть, вполне можно было бы назвать целыми фабриками?