Постепенно все эти одинокие визги слились в один хоровой монашеский баритон целого города, утонувшего в красном дыму, как в своеобразном болоте.
Слабый лучик солнца осветил Бобмра.
Он коснулся разрешенных фасадов зданий, что по себе оставил взрыв, пролетел вдоль изломанных улиц, преисполненных страшным грохотом и криками – монстры наводили в городе свой порядок.
Внезапно на горизонте забрезжил рассвет. Но что толку? Отупевшие монстры – все те же монстры, только без высшего образования. Тем временем над руинами фабрики, в которую так отчаянно пытался пробраться Ганс Фриц Михельманс – стояла тишь да гладь. Обломки труб, каменная труха, деревянные балки и прочее-прочее – валялось здесь бесхозным мусором, лишь издалека напоминая о величии того здания, что состояло из него.
Однако вдруг одна из каменных плит чуток зашевелилась. Еще через секунду из открывшейся дыры в земной тверди показалась голова, а затем и туловище, принадлежащее Гансу Фрица Михельмансу, выползшего на свет божий, как будто из яичной скорлупы.
Крестьянин выглядел так, будто по нему проехался взвод особо-разжиревших носорогов, после чего парня искупали в шоколадном масле. Все липло. Его ноги липли к обломкам, обломки липли к ногам, сам крестьянин лип ко всему, что плохо лежало – в том числе и к аристократу по имени Карбор, который вот-вот уже выбирался следом за предводителем Искателей Счастья, пытаясь понять, где верх, где низ, и где, собственно, он сам.
- Как мы выжили? – голосом, похожем на голос вернувшегося с того света, вопросил крестьянин, оборачиваясь к Карбору.
- Х-хотел бы я знать, - отвечал тот, бессильно пытаясь отодрать… отодрать от крестьянина свою саблю. – Твою же мать, это точно обыкновенный шоколад или какой-нибудь клей-момент с неправильной этикеткой?
Ему все-таки удалось отклеить саблю, забрав с собою большую часть одежды Ганса, а также несколько кусочков щебенки.
- И где остальные?
- Кончай задавать эти свои тупые вопросы, Ганс, - отчеканил Карбор, вставая на ноги и отряхиваясь.
Вой тысяч обезумевших жителей Бобмра захлестнул их барабанные перепонки.
- Только не это, - похолодевшим тоном произнес крестьянин.
- Что «не это»? – осведомился аристократ.
- Черт, да хоть что-нибудь узнал об этом мире, как наведываться сюда?! – возмутился Ганс.
- Да, - отвечал Карбор. – Что в этом мире ты.
- Ясно. Не против, кстати, если я спрошу тебя: «Как ты узнал о том, что в этом мире я?» - в другой раз, ладно? – попросил крестьянин, видя, как неподалеку от них среди обломков рыщет бывший работник фабрики.
Точнее, нечто, напоминающее бывшего работника, только волосатое, передвигающее на четвереньках и имеющее громадные желтые клыки, как у саблезубого тигра.
- Что это – саблезубый тигр? – осведомился Карбор.
- Нет, ведь дело в том, что в этом мире есть особо-опасные чудовища, порождаемые неким «Кровавым безумием», что передается посредством укуса любого ближайшего здравомыслящему человеку, дыбы превратить его в безмозглого, пожирающего человечину чудища, не знающего ни страха, ни упрека!.. – Ганс не договорил, так как незабвенный рабочий уже во всю рвал когти в их сторону, и промедли он еще хоть мгновение с информацией о «превращении в…» - лежать ему сейчас мертвым телом.
Сабля Карбора разрубила чудище напополам, как бифштекс мясной топор.
- В следующий раз начинай сразу же с «превращения в…»! – отчеканил аристократ, не без досады замечая, что из-за руин замка начали восставать и другие клыкастые умпалумпы.
- Ах да! Еще их можно убивать только специальным оружием, которое не вызывает кровотечения, ибо в противном случае они сходят с ума еще больше! - продолжал Ганс.
- А раньше ты не мог этого сказать?!
Монстры начали быстро приближаться к ним. Вот один из них уже прыгнул вперед, намереваясь оторвать крестьянину голову. А вот громадный люцернский молот прошибает чудищу мозги и отбрасывает его в сторону на добрые футов тридцать.
- Бежим! – заявил шоколадный Альфред, искусно вымахивая во все стороны своим оружием, словно магическим жезлом.