Гладкие, чёрные камни, обступившие застывшими стражниками церемониальную плиту. Уже много веков ганзалеонцы идут сюда за благословением богов. Браки, долгожданные зачатия, принесение жертв. Эта плита впитала столько крови, соков любви, слёз, что её энергия клубилась белой дымкой, утяжеляя воздух вокруг.
Жирная луна, нависшая в центре, единственный свидетель страсти, отдаваемый в сакилат. Она сочилась масляным светом, прорезая душный туман. Стоило вступить на церемониальную плиту, как тут же полилась мелодия любви. Никто не знал откуда она бралась. Природа сама регулировала потоки ветра, переливчатый шелест листьев, звонкую капель, сплетая всё в утончённые звуки, накрываемые брачующихся над плитой.
Брачный танец, служащий прелюдией, дарящий первые касания, перерастающий в страсть. Именно страсть оживляет камни, питает энергией, разжигает огонь. Здесь и сейчас мы дарим себя без остатка, получая вечную жизнь.
Гунтар обнял меня за талию, приподнял и закружил, прогибая и оставляя жгучие поцелуи на шеи. Я обхватила его ногами, шевельнула бёдрами, скользнув по твёрдому от желания члену. Мужчины избавились от набедренных повязок, представ передо мной во всей красе. Мышцы на ягодицах переливались от каждого движения в свете луны, а большие стволы покачивались в полной готовности замкнуть круг.
Они передавали меня друг другу, кружа, жадно лаская руками. Наши тела сплетались в танце страсти, шумное дыхание разрывало природную трель, а воздух искрился, накаляя чёрные камни. Развязанный поясок больше не держал платье, и я первый раз стояла перед мужчинами обнажённой. Поначалу смутилась, но пожирающие взгляды, потемневшие от голода глаза, стёрли стыд и неудобство, сделали смелее.
Я ждала этой ночи и одновременно боялась. Полный круг, будучи девственницей, очень пугал. Как я перенесу боль? Как я выдержу троих мужчин?
– Луна поможет. Просто расслабься и доверься своим мужьям, – успокаивала мама, загадочно улыбаясь.
Возбуждение расслабляло, затуманивало мозг, отгоняло девичьи страхи. Низ живота сладко ныл от каждого нового касания. Ласки стали смелее и жарче. Чьи-то пальцы, растягивающие, гладящие изнутри, губы, целующие сокровенные места, языки, увлажняющие нетронутые дырочки. Мужья делали всё, чтобы я плавилась, стонала и желала их больше всего в жизни. Меня окатывало волнами удовольствия, подводя к самому пику наслаждения. Низ живота скручивало в предвкушении волшебства, кончики пальцев кололо от перетекаемой энергии, застывшей в ожидании полёта в облака.
Гунтар лёг на плиту и потянул меня на себя, усаживая на пульсирующий член. Возбуждение стало пропадать, заменяясь страхом, заставляя напрячься, окуная в дрожь.
– Расслабься, любимая. Позволь сделать тебе хорошо, – прошептал Гунтар, обрушивая страстный поцелуй на губы.
Я позволила, расслабилась, отдалась в руки мужьям. Гунтар приподнял за бёдра и медленно вошёл, наполняя. Кусающий поцелуй и резкий рывок, доставляющий несильную боль. Он замер, давая свыкнуться с размером. Боль ушла, сменившись томлением и потребностью почувствовать движение внутри. Приподнялась и со стоном опустилась, растворяясь в неизведанных ощущениях. Гунтар несколько раз поддал бёдрами и снова замер, наклоняя и припечатывая меня в грудь. Рахт пристроился сзади, смочил тугое колечко слюной и начал осторожно продвигаться. Я дышала через раз, боясь пошевельнуться. Состояние чрезмерной наполненности, лёгкой боли, потемнение в глазах. Слишком большие, слишком много, слишком всего.
– Давай, малыш, впусти меня, – рычал, толкаясь и растягивая сильнее. – Мы должны это сделать.
Рахт вошёл, приподнял с груди брата, и стал вылизывать и покусывать шею. Его трясло от напряжения и желания получить разрядку. Трясло всех. Всем хотелось наконец это сделать. Минтар подошёл, погладил по щеке, поцеловал, и требовательно ткнулся головкой в губы. Приоткрыла рот, впустив его в себя. Креско царапнуло по нёбу и продвинулось глубже, вызывая рвотный рефлекс. Он погладил шею, расслабляя горло, и ткнулся ещё.
Дальше я потерялась, провалилась, отпустила себя. Нескончаемые толчки со всех сторон, головокружение, стоны, рык. Поднимающаяся волна, скручивающаяся спираль, онемение ног и сокрушительный взрыв. На краю уплывающего сознания наблюдала, как вспыхивают камни сакилат, прорезая неоновыми лучами клубящийся туман, и соединяясь в центре, накаляя церемониальную плиту. Кристалл окатил теплом, впитывая энергетические лучи. Обожравшаяся страстью луна, удовлетворённо улыбалась, перекатывая сливочными боками.
– Сакиа родилась, – шелестел ветер, погружая меня в сон.