Garaf [СамИздат, с иллюстр.]

— Прости, — Гарав отдышался. — Я бежал…

— Я заметил, — в мелодичном голосе эльфа было веселье без насмешки. — Ты бежал ОТ или К? Если К — пожалуй, ты можешь продолжать путь. А если ОТ — может быть, ты мог бы мне уделить какое–то время?

— Я бежал ПРОСТО, — невольно улыбнулся Гарав. — И я, конечно, уделю тебе время… хотя у меня его не столько, сколько у детей твоего народа.

— Это вежливое напоминание о том, что у тебя есть дела? — уточнил эльф.

— Ну… — Гарав смутился. — Нет, это просто попытка умничать, — честно признался он. — Рядом с эльфами хочется быть умным. Я и пытаюсь.

— Получается? — с искренним интересом спросил эльф. Они уже шли по галерее… и это вдруг напомнило Гараву другую галерею, по которой он шёл за… — Не бойся Его, — сказал эльф. — Тут он бессилен.

— Я боюсь не его, а себя, — признался Гарав угрюмо. — Себя. Того, что могу совершить от страха. Оказывается, от страха я могу стать предателем и совершить подвиг. Но это одинаково обидно. Кто же мной правит — страх или я?

— Получается, — сказал эльф.

— Что? — не понял Гарав.

— Быть умным, — пояснил эльф, и Гарав рассмеялся.

— Ты, конечно, знаешь меня, — сказал мальчишка, — ведь тут всего трое людей. А я не знаю тебя, а ведь ты из хозяев этого места. Кто же назвал меня умным?

— Я Элронд сын Эарендила, — сказл эльф.

— Мастер… — Гарав запнулся и, опустившись на колено, прижал ладонь к груди. — Прости, мастер!

— За что? — эльф поднял мальчика. — За то, что ты быстро бегаешь и громко смеёшься? Но это значит, что тебе хорошо здесь — не это ли высшая похвала для хозяина? За то, что пытался умничать? Но право — у тебя это неплохо получалось… И, по чести сказать, я ведь искал тебя, Гарав Ульфойл.

— Меня, мастер Элронд? — Гарав недоверчиво посмотрел на эльфийского владыку. — Но я всего лишь оруженосец Эйнора. Младший даже.

— И тем не менее… Послушай, — неожиданно поднял ладонь эльф.

Девичьи голоса совсем недалеко пели непонятное, но красивое:

U–hlapa hrestannar haire,
з–ola Taniquetil orna:
Rondoryassen Valie Vaire
Ambartaly' eserie morna.

MМ ungwe, mi rieli carine,
Ve parmasse namar nar tehte:
Man firuva nennen, man narinen,
Man lantuv' o maica nehte.

Nan metta — na ilyave metta:
Li hiruv' u–hlarima yalme,
Et antollo keluva quetta
«Si firan…» — ar queluva calme…

Mi Mandos encoyuva faire,
Ar mettale kenuva 'n ambar,
Y' etekie Valie Vaire
O melke rondoryaron rambar.

Ar loicolya kemenn' entulala
Ve kemello orte mi–yesta,
Ar ter ande yeni, u–sulala,
Caitava undumesse, esta.

…Nan… ye! O sin' ard' apa lЗmi
Atanion lacuva seldo,
Ar rucuva linte talluni
i loti or noire Eldo. [97]

— Мэглор, — сказал Гарав. Он сам не знал, почему у него вырвалось это имя. Но он был уверен, что прав — и это стихи Мэглора.

— Да, это Мэглор, — сказал Элронд спокойно. — Я его слышал. И видел. А ты?

— Видел и слышал, — коротко и серьёзно ответил Гарав.

Элронд оперся ладонью на перила.

— Тогда спой мне, Гарав Ульфойл.

Мальчишка задумался. Потом вскинул голову и посмотрел эльфу в глаза — серыми в серые.

Живёт создатель Миров,
Живёт хранитель Миров,
И заключён договор
«О неизбежности слов».

Они с собою зовут,
Как будто в плен нас берут…
А мы живём — пополам,
Живём не там — и не тут.

А мне — идти по Мирам,
Как по колено в траве.
А мне идти — по Мирам,
Не первый, может быть, век.

Пока настала пора,
Покуда крылья хранят…
А мне идти по Мирам —
Они не гонят меня.

Строка прочитанных книг
Переплетает века,
Но тяжела эта нить
Для одного игрока.

97

Vinyar Tengwar N26, ноябрь 1992

Не стремись в полете к дальним берегам, Не мечтай о высоком Таникветиле: В своих чертогах валие Вайрэ Уже соткала твою черную судьбу. В паутине, в искусных гирляндах, Как в книге, записаны приговоры: Кто умрет от воды, кто — от огня, Кто упадет на острый наконечник копья. Но конец — всегда конец: Тебя найдет неслышимый зов, Изо рта вырвется слово «Сейчас умираю…» — и погаснет свет… В Мандосе оживет призрак, Что записала валие Вайрэ На великих стенах своих чертогов. А тело возвратится в землю, Как из земли поднялось в начале, И через долгие века, бездыханное, Оно будет лежать в темноте, отдыхая. Но — вот! По этой земле, по прошествии времени, Ребенок из Людей будет бегать, И резвые ступни раздавят Цветы на могиле эльфа.