Даже я, невзирая на опыт общения с гораздо более совершенными машинами, ощутил величие этой процессии. Ни один Цверг не обладает вместительностью Волота или его огневой мощью, но они перевозят груз, а в случае нападения отбиваются все скопом, берут числом. В крайнем случае, караван потеряет несколько машин, но остальные успеют свалить. Так стадо убегает от хищников, бросив раненых на растерзание. Печальная стратегия, но действенная.
Посмотрев на Лию, я заметил, как она воспрянула духом. Теперь мы все надеялись, что трудности позади.
— Нужно привлечь их внимание, — сказал я и направился к переставляющим лапки насекомым.
Мы начали кричать и активно махать руками, но пилоты не реагировали. Цверги неумолимо двигались по тропе, и ни один не сбавил ход, чтобы подобрать нас. Никто не включил внешнюю связь, чтобы хоть спросить, нужна ли нам помощь.
— Эй! Мы здесь! У нас раненые! — кричал Гоша, но его громовой голос терялся в механическом гуле.
Лия обеспокоенно обратилась ко мне:
— Волк, что же нам делать? Они не останавливаются!
Я посмотрел на нее, окинул взглядом остальных и твердо сказал:
— Придется самим остановить для себя попутку.
— Но это самоубийство! — Лия схватила меня за руку. Ее кожа начала светиться с тревожной пульсацией. Сияние разгоралось сильнее и меркло будто в такт ударам сердца.
— У нас нет другого выбора, — сказал я, стараясь успокоить девушку. — Это риск, но мы ничего не добьемся, оставаясь на месте.
— Это уж точно, — проворчал Эраст, — они явно не собираются останавливаться ради нас. Как я и предупреждал.
Пока остальные обсуждали, стоит ли овчинка выделки, я подошел ближе к веренице шагающих машин. Выбрал одного муравья — выглядел он старым даже по меркам этой эпохи. Вряд ли его корпус оборудован скрытыми турелями и умной системой безопасности.
Его массивные стальные лапы методично поднимались и опускались. Может, в сравнении с Волотами такие модели и кажутся ничтожными, но вот человек рядом с ними все равно остается мелочью — пусть не букашкой, но все же сейчас я был как котенок рядом с мастифом.
Вот, одна лапа начала движение вниз. Вперед!
Я рванул к стальному чудовищу. Груда металла опустилась на землю. Прыжок!
Хватаюсь за сегмент брони, подтягиваюсь, ищу опору. Нога робота уже движется вверх. Перебираюсь выше. Снова движение вниз. Пытаюсь удержаться.
Цепляясь за выступы, я старался не соскользнуть с гладких деталей и не сорваться, когда опорная конечность меняла направление движения. Прилив адреналина очень помогал, я двигался в ритме голопирующего сердца. Моторы гудели совсем близко от меня, будто в суставах металлического монстра засело по осиному улью.
Цверг продолжал шагать. Никакой ошибки. На его борту не оказалось системы безопасности, которая бы смахнула меня с обшивки, как букашку. Лапа продолжала поднимать меня на высоту и опускать. Я карабкался, напрягая мышцы и чувствуя, как ветер теребит плащ. Вверх, еще немного — и вот я уже на корпусе.
Дальше было не сложно, но расслабляться я не стал. Быстро промчался по стальной оболочке грузового отсека, перемахнул на голову — кабину пилота. И сполз на лобовое стекло. Очень пыльное, кстати. Почувствовал себя жуком, которого сейчас должны смахнуть дождевики. Бронестекло было прозрачным, так что ошалевшее выражение на лице пилота я рассмотрел так же хорошо, как он мое.
Для полноты впечатления я невзначай постучался в стекло.
Пилот чуть не выпрыгнул из кресла, его глаза расширились, а изо рта выпал недоеденный бутерброд. Он схватился за контрольные рычаги, но тут же взял себя в руки и нажал пару кнопок.
— Черт возьми! Что ты делаешь на моем Цверге⁈ — выкрикнул он по громкой связи.
— Извиняюсь за вторжение, — сказал я, едва сдерживая усмешку. — Нам нужна помощь. Мы тут застряли. Не подбросите до города? Будем в большом долгу.
Пилот, раздраженный и одновременно сбитый с толку, замер на мгновение, обдумывая ситуацию. Я воспользовался паузой:
— У нас двое раненых, один в тяжелом состоянии. Наш Волот подвергся нападению рептилов. Мы не создадим проблем.
Он еще помедлил, но я заметил, как в его взгляде мелькнуло понимание.
— Рептилы, говоришь… Ненавижу этих чешуйчатых ублюдков. От ксеносов вечно одни проблемы. Вот чтоб им пусто было!
Так, ксенофоб. Ясно. Но придется сохранить спокойную мину. Не время привередничать и вступать в дебаты.
Пилот все еще выглядел недовольным, но нехотя согласился: