— Огонь! — рыкнул я Мише и вскинул пистолет-пулемет, сам присоединяясь к этому приказу.
И началась привычная жизнь.
Тревожный сигнал раздавался по всему Волоту.
Бывший пехотинец и я с остервенением поливали неприятеля свинцом.
Пулеметные очереди прорезали воздух, разрывая нападавших на куски, но их было слишком много. Вдруг один из монстров, гораздо более крупный, чем его собратья, с когтями-лезвиями, прорвался сквозь линию обороны и бросился к нам. Пули долбили в его броник огненными вспышками, а в распахнутой пасти мы увидели острые клыки и мерзкий длинный язык.
Все произошло слишком быстро, он прыжками уходил от очередей, а на последнем скачке плюнул Мише в глаза зеленоватой струей яда.
Мой боец с криком отпрянул и схватился за лицо, а чешуйчатый бугай уже занес когтистую лапу, чтобы располосовать меня. Каждый его палец украшало длинное лезвие. Но у меня тоже нашелся для него подарок.
Я машинально двинул кулаком, метя рептилу в челюсть. Должна же быть польза от стального протеза? Такой удар точно помощнее обычного.
Но все получилось даже лучше, чем я ожидал.
Мышечное усилие высвободило из протеза стальной клинок — длинный и острый. В голове всплыло слово «секач». И этот секач молниеносно вошел под нижнюю челюсть рептила, как смачный апперкот. Массивное тело рухнуло, а я вытер кровь о штанину и задвинул лезвие обратно. Это оказалось просто: мое новое тело отлично помнило, как обращаться со скрытым оружием.
Однако бой только начался. Прекращение огня дало возможность сородичам этого верзилы прорваться в коридор.
— Я ничего не вижу! — орал Миша, когда я забрасывал его руку себе через плечо. Он стер с лица токсичную дрянь, но та успела проникнуть в кровь, и его ноги заплетались.
Задыхаясь в дыму, мы отступали метр за метром. Я давал короткие очереди по взвизгивающими рептилам, а в динамике орал связист-крысолюд:
— Капитан! Вы должны немедленно возвращаться!
— Перекрой двери ТФ-17, живо! — прорычал я.
— Но это отрежет вам дорогу к мостику!
— Выполнять приказ!
Загудели моторы, и тяжелые створы съехались позади нас. Смертоносные противники остались за ней. Если у них есть еще взрывные устройства, вряд ли они станут тратить их ради погони за нами. Их цель — пробиться в командный отсек. Наша задача в свою очередь — не позволить им этого сделать. Но сперва нужно вытащить нашего медика из этого ада.
Да, я совсем не знаю эту девушку. Но бросать женщин в беде не в моих правилах.
Мы прорвались к медицинскому отсеку, но по дороге Мише стало совсем плохо.
— Держись! — велел я. — Лия тебе поможет!
— Я думал, это мы должны ее выручать, — смешок получился кривой и вымученный.
По лицу абордажника катился пот. Я нажал на кнопку открытия, но панель у двери выдала отрицательный сигнал. Забыл, что сам велел ей запереться. Нажав на кнопку коммуникатора я быстро сообщил:
— Лия, это мы, открывай.
Дверь с шорохом отъехала, мы вошли в отсек, но девушку-медика среди оборудования заметили не сразу.
— Ох, я так рада, что это правда вы! — выпалила она, поднимаясь из-за аппарата для диагностики. Кожа хилварианки сияла зеленоватым внутренним светом гораздо тревожнее, чем когда я пришел в себя. Зато сейчас я рассмотрел ее саму получше. Должен заметить, что белый халат облегал формы, достойные самых прекрасных человеческих женщин.
— Что с Мишей? Его ранили? — она обеспокоенно подошла, сразу же достала фонарик из нагрудного кармана и принялась светить ему в глаза. — Похоже на отравление ядом рептилов. Скорее укладывай его сюда!
Следующие несколько минут я с восхищением наблюдал за процессом лечения. Лия не стала тратить время на приборы и фармацевтические препараты. Хилварианцы умеют контактировать друг с другом на гораздо более глубоком физиологическом уровне, чем все известные мне расы в галактике. Некоторые учатся взаимодействовать и с другими биологическими видами.
Тонкие пальцы девушки коснулись лица абордажника, нечеловечески огромные и прекрасные глаза закрылись. Сияние под ее кожей усилилось и распространилось вовне, проникая по сосудам в теле парня. Его воспалившуюся от яда физию покрыла светящаяся сеть. Примерно так по ночам выглядят транспортные артерии мегаполисов.
И это сияние тоже служило для транспортировки. Оно начало стягиваться обратно, извлекая токсин из организма. Лия напряженно прикусила губу, когда свет начал возвращаться к ней и чуть не упала, когда он полностью впитался.