Панократ стал будить своего воспитанника в четыре часа утра и, еще до завтрака, отправлялся с ним на прогулку. После прогулки Гаргантюа одевали и причесывали, а в это время Панократ повторял с ним вчерашние уроки. Так занимались, они часа два-три сряду, и после этого Панокраг давал ему новый урок. Затем они снова шли гулять. Заходили на площадь, играли в мяч, в лапту, в городки, чтобы как следует развить свое тело. Возвратившись домой, они растирались, меняли рубашки и садились обедать. В начале обеда читали вслух несколько забавных историй о старинных богатырских подвигах и весело беседовали друг с другом.
После обеда Гаргантюа учился играть на лютне, на арфе, на немецкой флейте, а затем снова садился учиться — повторял утренний урок, читал какую-нибудь книгу, писал, стараясь красиво выводить каждую букву.
Потом Гаргантюа вместе со своим конюшим Гимнастом уходил учиться верховой езде. Садился он на коня, вооруженный с головы, до ног, и скоро так научился обходиться с лошадью, обращаться с пикой и биться на шпагах, что равного ему не было в Париже.
Кроме того Гаргантюа часто охотился, играл в большой мяч, боролся, бегал, прыгал, плавал на животе, на спине, на боку. Так ловко он научился плавать, что мог переплыть реку, двигая одними ногами и держа одну руку высоко над головой.
Часто он переправлял на тот берег какую-нибудь книгу, и ни одной капли воды на нее не попадало.
По части гимнастики он был великий мастер. Привяжут, бывало, канат на какую-нибудь высокую башню и спустят конец на землю. Гаргантюа, перебирая руками, взберется до самого верху, а потом также опустится вниз и спрыгнет на траву. Или укрепят на двух деревьях толстую перекладину, он повиснет на ней обеими руками и передвигается, не быстро, что никакому скороходу его не догнать.
После своих гимнастических упражнений Гаргантюа мылся, растирался, переодевался и садился за ужин. Надо сказать, что обед у Гаргантюа был теперь самый скромный, только для того, чтобы червячка заморить, но зато ужин подавали ему сытный и жирный. После ужина, перед тем, как ложиться спать, Гаргантюа со своим учителем выходили на открытое место — посмотреть небо. Там они наблюдали за кометами, падающими звездами и изучали расположение светил. Затем Гаргантюа еще раз повторял все, чему он за этот день научился, и наконец ложился спать.
От времени до времени. Панократ водил своего ученика на экскурсии. Гаргантюа ходил на заводы, где плавят металл и льют пушки, в лаборатории алхимиков, на монетный двор, на ткацкие фабрики, где ткут шелковые материи и бархат, и всюду наблюдал и знакомился с работой. Ходил он также смотреть на акробатов и фокусников, а иногда, в ясный пригожий день, отправлялся за город, и там проводил весь день, распевая песни и валяясь на лужайке. Панократ понимал, что при усердных занятиях необходимо от времени до времени хорошенько отдохнуть, а поэтому и не препятствовал своему ученику забавляться в эти дни, как он того пожелает.
Глава 6. О том, как пирожники Лернэ поссорились с пастухами Гаргантюа.
Между тем на родине Гаргантюа подходило время уборки винограда. Тамошние пастухи уже стерегли виноград, чтобы его не поклевали скворцы. Вот однажды сидят пастухи около своего виноградника, болтают о том да о сем, вдруг видят — по дороге едут возы, а за возами шагают пирожники из соседнего города Лернэ. Надо сказать, что пирожники частенько тут проезжали — они возили в город свой товар. На этот раз ехало ровно двенадцать возов, и каждый воз был полон пирожками, свежими, вкусными, тепленькими, только что из печки.
— Чорт возьми, — сказали пастухи, — недурно было бы отведать пирожков. Эй, пирожники, продайте нам вашего товару.
— Вам? Пирожков? — закричали пирожники. — Ах вы, дураки, болтуны, лентяи, невежи, нищие! Ах вы, скоты, ах, тупицы ах, разини, ах, оборванцы! Да вам ли есть такие прекрасные пироги? Жевали бы свои овсяные лепешки да помалкивали!
— С каких это пор вы стали такими грубиянами? — возмутился пастух Форжье, добрый малый и честнейший на свете человек. — Раньше вы охотно продавали нам пирожки, а теперь отказываете. Так добрые соседи не делают. Ведь когда вы являетесь к нам за пшеницей, мы вам не отказываем и продаем ее сколько угодно. Но уж если вы решили ссориться, то берегитесь — мы вам о платим в свое время тем же. Зарубите это себе на носу.