Бродягу отпустили. С внучкой уже всё более-менее в порядке. Ну, а Димостенис запланировал организовать форум своих интернациональных подельников, на что и пошла большая часть средств. О форуме Гару узнала в последнее своё посещение Лондона, в день, когда Калеб пошёл на поправку.
– Сейчас он ищет подходящую гостиницу и обеспечивает своим гостям максимальную секретность. Как понимаешь, чем дороже его преступное собрание будет стоит, тем большая безопасность ему гарантирована. Кутить у всех на виду – лучшее прикрытие во все времена. Скорее всего, это будет отель Amba Charing Cross.
– У него четыре звезды, – вставил Калеб.
– Не самый роскошный, сетевой, но очень удобный. Хотя, кто знает, чем его привлёк этот отель. Но название Amba Charing Cross я точно слышала. Сегодня он говорил с кем-то по телефону на итальянском и несколько раз повторил, что его собеседник должен назвать таксисту этот адрес.
Калеб уже допивал кофе, когда чуть не обжёгся. Гару только что слышала, как говорил по телефону самый опасный преступник в городе, была где-то рядом… и ничего не могла поделать, кроме обычного подслушивания?
– Ладно, у полиции нет улик, формально, он не представляет для нас интереса. Но если ты знаешь, где он, чем занимается, почему не обезвредишь его? Какие законы останавливают тебя? Я не стал бы мешать, попытайся ты избавиться…
– Задумай я избавиться от него, – прервала Гару, – полиция бы сейчас не сбивалась с ног. Да и ты не стал бы моим агентом.
– Я – агент?
– Так я называю своих людей-помощников. У нас мало времени, Uber пишет, что твоё такси подъедет через 7 минут. Предлагаю встретиться в пабе после службы, расскажу подробнее о твоей миссии.
– Выходит, на данный момент мне не с чем работать? Я имею в виду, наши с тобой дела.
– Пока что возьмись за что-то отвлечённое. Узнаю его следующий шаг, сразу сообщу. С этого дня будем играть по своим правилам.
И прежде, чем Калеб успел подумать о правилах игры, она попрощалась и ушла, сообщив номер такси. Когда он вышел на улицу, машина только-только припарковалась. Дорога до работы заняла не больше 15 минут. И в полдень он вошёл в участок под бурные овации и брызги шампанского. Нил Брайн дождался, пока младшие коллеги подарили Калебу торт, пожелали здоровья, и только после пригласил его в свой кабинет.
– Негодяй! – заявил он своему другу, переполненный эмоциями, теребя его одежду и тормоша волосы. – Почему не позволил навестить тебя? Я итак был весь на нервах, пытался попасть в реанимацию. Но врачи защищали тебя лучше, чем охранники – покой мумии фараона в Лувре.
– Я пробыл в отключке девять дней, как мне сказали, ни живой, ни мёртвый. Навещать меня не было смысла, – успокаивал его инспектор, колдуя вилкой над своим куском очень вкусного, как оказалось, торта.
– В том-то и дело, что смысл был. Хотя бы увидеть тебя своими глазами, рассказать, как мы переживаем, ждём. Ты бы обязательно почувствовал поддержку. Представляешь, они даже не дали самим доставить тебя в клинику. В участок пришла только бумага, мол, Калеб Эванс там-то, с ним то-то. Я звонил, мне отвечали: состояние тяжёлое, без изменений. И так почти две недели! Мой лучший друг, наш лучший инспектор. Негуманно держать в неведении так долго. Уже и не знал, что думать.
– Одно могу сказать, если тебя это утешит. Когда человек умирает, об этом сообщают сразу, – оправдывался Калеб. Про себя заодно отметил, как грамотно Гару замаскировала его физическое отсутствие в Лондоне. – Но сейчас я жив. И жду, что ты мне поручишь сегодня.