– Я слышал, мистер Смит очень ценил вашу аптеку.
– Кристофер заходил ко мне раз или два в месяц или присылал кого-нибудь. Постоянный клиент, да.
– Скажите, а правда, что вы сами рекомендуете своим покупателя подходящие лекарства? Они просто описывают симптомы или приносят какие-то справки?
– Если есть возможность, я стараюсь изучать их медицинские карты. Проверять, подойдёт ли то или иное средство конкретному человеку, – Артур хоть и не был доктором по профессии, образование всё же получил. Если бы не отчисление за неспособность оплатить последние курсы университета, из него вышел бы отличный специалист. Калеб искренне жалел этого предприимчивого и талантливого юношу. Только низкое социальное положение и недостаточно крепкая коммерческая хватка мешали ему жить в своё удовольствие и заниматься любимым делом. Был бы у Артура начальный капитал, уж он смог бы им грамотно распорядиться. Он рассказывал инспектору, почему одно и то же сильнодействующее средство ставит на ноги одних больных, а другим категорически противопоказано. Например, яд кобры. Отлично согревает и лечит суставы. Но при болезнях почек смертельно опасен.
– А аллергия на него бывает? – вскользь уточнил Калеб.
Артур запнулся. Взглянул на инспектора с подозрением, но тут же поправил очки и продолжил менее уверенно:
– Аллергия бывает на всё.
– Ну, да. Ну, да. Какой глупый вопрос, – усмехнулся Калеб. Он постучал себя по лбу и улыбался до тех пор, пока собеседник не перестал напрягаться. Потом продолжил. – Когда Смит заходил к вам последний раз?
– Должен признаться, давно его не видел. В начале лета, насколько помню. А в конце июня забегала его горничная. К сожалению, не запомнил её имени, она новенькая.
Чаепитие было окончено, неформальный допрос тоже. Калеб поставил чашку и наклонился к сидящему в кресле напротив собеседнику. Положил свою большую тяжёлую ладонь ему на колено. Артур увидел на запястье металлический блеск и затих на месте, даже стал реже дышать.
– Рад, что мы поговорили по-дружески, – сказал ему инспектор, заметив по взгляду Артура, что тот его понял. – Теперь поговорим по-деловому.
– Что я сказал не так? – фармацевт вспоминал весь разговор с самого порога.
– Вы всё сказали очень хорошо, – ласково успокоил инспектор. – Только я запретил горничной наводить порядок в комнате Кристофера до завершения расследования. Хорошо, что заглянул в пепельницу. Она была почти полной, но разорванный, испачканный пеплом чек я заметил. Знаете, откуда он? Отсюда. Дата на чеке едва различима, но установить её несложно. Пепельницу меняли утром в день смерти Кристофера. Курил он много. Так что насчёт его последнего визита вы мне сказали неправду.
– Теперь вспомнил. Он, действительно, заходил позавчера. На минуту. Я проводил инвентаризацию. Один, запарился, забыл, наверное.
– Последнее, что делал Смит перед смертью, по словам патологоанатома, – чистил зубы и использовал вашу мазь, Артур.
– Но он использовал её постоянно, – вяло возмутился молодой человек.
– В силу своей профессии, я не брезгливый. Предыдущий тюбик он выбросил три дня назад. Мусоровоз ещё не очистил контейнер во дворе. Хотя на ваших чеках нет наименования покупок, я напомню, что Смит купил у вас позавчера. Мазь. А ещё судмедэксперт сказал, будто бы она отличается улучшенным составом. Туда входит апельсиновый сок. Дозировка незначительная, вкуса и запаха не чувствуется. Но состав изменён, Артур. На дёснах была новая партия, а не старая, уверяю вас.
Артур резко поднялся и заводил глазами по комнате. Искал что-нибудь тяжёлое, видимо. Но не мог выбрать. Калеб успел схватить его за руку прежде, чем он подался в сторону. Снова мелькнул металлический блеск. Попытайся фармацевт вести себя негостеприимно, второй браслет надолго приковал бы его к инспектору. Калеб всё же надеялся на добровольное общение, без необходимости применять силу.
– Да бросьте, Артур! Я пришёл сюда, зная, кто убийца. Не стройте из себя невинность! Всё, что могу вам предложить – это разговор не в участке и без протокола. Вы мне, почему-то, глубоко симпатичны как человек. Сядьте, налейте нам ещё по чашечке чая и расскажите, в чём состоял ваш замысел.
Наверное, тяжёлая работа отняла все силы подозреваемого. Или совесть не давала высыпаться. Особого желания противиться обвинению у него не было. Артур заговорил уставшим, сонным голосом. Как будто не признавался в преступлении, а всего-навсего рассказывал байку настойчивому товарищу, завалившемуся к нему среди ночи.