Надо заметить, что не в природе гаргулий чувствовать себя неловко. Во всех смыслах они выше этого. Но почему-то Нилу Гару не посмела ответить правду, как, например, Афродите. Правда в том, что Калеб для нее напарник, орудие мести. Редкое, ценное, неповторимое орудие, нуждающееся в уходе и бережном отношении до того, как пустить его в ход. Но в бою оно превратится в грозное оружие, призванное сокрушать ценой собственной цельности.
– Определённость в таких вещах недостижима, – стала подбирать слова Гару. Начала издалека, делясь своими тысячелетними наблюдениями. – Мы отлично сработались и понимаем друг друга с полуслова. Можем положиться друг на друга. Ну, и Калеб приютил меня у себя дома. Конечно, привязанность у нас обоих возникла. Но после поимки грека наши пути разойдутся. Я не смогу жить в Англии, не смогу связать себя отношениями даже на расстоянии. Калеб это знает. А его неуверенность – всего лишь дань надежде. – И, совсем уже забыв, что перед ней непосвящённый, добавила. – Эта человеческая привычка! Навязчивая, неуправляемая, необоснованная, часто парадоксальная и вопреки и такая бессмертная. Знаешь, что общего у богов и людей?
– Бессмертие…надежды? – подхватил волну полицейский.
– А ты быстро реагируешь! – похвалила Гару. И начала суетливо листать плей-лист, создавая оживлённую обстановку после этой минуты откровений.
– Как заботливый друг, не могу не задать последний вопрос, – неуверенно произнёс Нил. – Значит, вы не любовники?
– Нет.
Ему было достаточно интонации, с которой она ответила, дальнейших слов не требовалось.
– Спасибо. За искренность. Я ценю это в людях.
– Я тоже, – согласилась Гару.
В это время Калеб уверенно направлялся по третьему адресу в списке кредитных должников. Первые две машины оказались вне подозрений. Оставалось ещё четыре. Прибыв к владельцам, они с Джоули действовали быстро по заранее утверждённому сценарию. Пока инспектор опрашивал хозяина, сержант внимательно осматривал корпус автомобиля, фиксировал все повреждения и отправлял фото экспертам.
Спустя пять часов, в шестом гараже оба полицейских с первого взгляда оценили царапины на левой половине от капота до двери. Однонаправленного удара, судя по виду корпуса, не было. Машина будто чиркала по тяжёлому препятствию в процессе езды. Царапин было много и располагались они хаотично, но все похожи друг на друга, так что случайный характер носить не могли. Калеб шепнул сержанту, чтобы тот отправил номер в отдел, где их коллеги вторые сутки проверяли дорожные камеры.
По своему обыкновению, инспектор не стал ходить вокруг интересующего вопроса, а задал его в лоб.
– Мистер Адамс, позавчера во второй половине дня вас навещал взыскатель кредитов Кристофер Торос?
– Да, приходил лично. Был послан к чёрту. Обещал вернуться с коллекторами, у которых, по его словам, разговор короткий.
Отлично. Можно расслабиться, подозреваемый оказался разговорчивым.
– Миссис Адамс на работе? – уточнил инспектор.
– Повезла близнецов к врачу. Отвёз бы их на машине, но вынужден был солгать, что она сломалась. Средняя дочь у моих родителей. Старший сын в школе, после у него подработка на корте в местном теннисном клубе.
– Сколько лет, говорите, старшему сыну?
– Одиннадцать, сер. Не желаете ли выпить?
Джон Адамс типичный работяга. Строитель, резчик по дереву, простак. Но своё дело знает. Все заработанные деньги уходят на семью. Однако постоянную работу найти не может. Жена подрабатывает репетитором. Но уход за четырьмя детьми вынуждает её брать совсем мало учеников, а то и вовсе отказываться от всех, когда кто-то из детей начинает долго болеть. Доходы тратятся на проживание. Ничего лишнего семья себе не позволяет, только еда, коммуналка и машина. Без машины никак. Кредит брали на оплату школы для двух старших детей и яслей для малышей. В квартире простая обстановка. Ни техники, ни украшений. Старый потёртый чайник на электрической плите прошлого века. Потолок в гостиной осыпается, нужен ремонт. Да и мебель изрядно потрёпана. Того и гляди, отвалится ножка или прорвётся сиденье.