Получается, работа проделана гигантская. Если бы эта женщина была человеком, сейчас она занимала бы задние пассажирские сидения вместо него. Даже, наверное, лежала бы там без чувств. Но гаргульи созданы ораторами и стратегами, ей эти усилия ничего не стоили. Калеб слушал байки, появившиеся у новоиспечённых друзей (Гару и Нила) всего за один день совместной работы. Ему было уютно и весело. Между тем, гаргулья сделала погромче какую-то песню. И на некоторое время разговоры притихли. Калеб разобрал слова «ангел», «демон», «душа», поэтому решил, что песня хорошая. Гару и Нил переговаривались по-русски.
– О чём вы шепчетесь? – Калеб обратил внимание, что друг улыбается, а девушка спорит.
– Я считаю, что в песне поётся про вас двоих, – пояснил Нил. А гаргулья пожала плечами.
– Как она называется? Я поищу перевод, – проговорил полулежащий на диване инспектор и уткнулся в смартфон.
– «Долго-долго»9. Давай напишу тебе фамилию певца, – ответила Гару, забрала телефон и вернула с англо-русским текстом на экране.
Дальше ехали молча, сосредоточившись перед важным разговором. Только Калеб читал и пытался вспомнить музыку, проговаривая вслух с сильным акцентом особо понравившиеся строчки.
Время проходило. Пробегало, пролетало, тянулось, мчалось, неслось, текло, волочилось, стремилось, тикало. Каждую минуту его движение зависело от множества факторов. По ночам, чаще всего, терялось. Калеб закрывал глаза, а в следующий момент его уже призывал на подвиги будильник. В выходные более-менее удавалось выспаться, но тяжёлые мысли не покидали даже во сне. Спустя две недели всё было доведено до автоматизма. Каждый человек, каждый участок земли – длинный перечень условий и действий касался любого объекта, попадающего на охраняемые территории. Гару непрерывно следила за ничего не подозревающим «Альянсом». Подрывники вели прежнюю жизнь, общались с друзьями и семьями, ходили на работу, совершали покупки, выбирали место для отпуска. Но каждый из них отметил в личном календаре 19 августа, полдень. Каждый знал, как, куда и с чем он направится в этот момент. Самое пристальное внимание Гару уделяла подслушиванию их разговоров. Искала возможный намёк на изменения в планах, несостыковки.
12 августа она вернулась на рассвете. Всю ночь шёл дождь, а к 4 a.m. небо, наконец, отмылось и вылезло из душа розовым, блестящим младенцем. Вошла в квартиру через окно, как обычно. Калеб сидел в кухне. Не переодевался со вчерашнего дня. Не пил, не курил. Просто сидел на стуле за столом, опустив голову на руки. Гару устроилась рядом.
– Не мог уснуть, – не меняя позы, произнёс инспектор. – Сегодня суд над Джоном Адамсом. Помнишь такого?
– Чувствуешь угрызения совести за то, что арестовал его?
– Как это ни глупо, да. А ведь разве я мог поступить иначе? Скажи.
– В его деле много смягчающих обстоятельств. Дадут либо условный, либо минимальный срок. И оштрафуют.
– Гару, перестань повторять мои слова! Скажи, что ты сама думаешь?
– Верующий человек поддался искушению и поплатился за это. Но он не принял зло в своё сердце. Шёл на преступление, смирившись с последующим наказанием. Он уже покаялся. А ты ему помог, как и пастор на исповеди. У Адамса всё будет хорошо, не переживай.
– Если честно, меня беспокоит не его душа, а его семья. Даже если он проведёт в тюрьме только год, они не смогут существовать. Может, стоит помочь им? Предложить денег?
– Не вздумай! Не оценят они твоего благородства. Иди спать, – решительно заявила она. – Если для тебя это так важно, позабочусь я о Клариссе и её детях.
Гару действительно берегла Калеба, как зеницу ока. Следила за его питанием, гардеробом, сном. Если бы у него было чуть меньше ежедневной напряжённой работы, он погрузился бы в сладкую негу симуляции семейной жизни. Хотя, несмотря на плотный график, полчаса в день, запершись у себя в кабинете, он уделял размышлениям о событиях в своей жизни. 90% этих мыслей было отдано возлюбленной. 10% собственной семье. Им он не стал сообщать о предстоящей важной миссии. Волновать маму было опасно, она очень эмоциональная. А отец засыпал бы его миллионом вопросов. Решил, сделает дело, потом похвастается успехами.