Что конкретно он предлагает? Инновационную торговую корпорацию. Сегодня объявляются вакантные места в совет директоров. Любой из присутствующих может занять там место или предложить кандидатуру другого человека.
– Торговая корпорация? Димостенис, ты сошёл с ума? В коммерсанты подался? Разве мы здесь для того, чтобы открывать новый магазин? Ты не смог организовать взрывы, король бандитов? – послышались возмущённые голоса.
Король выслушал все гневные окрики и замечания молча, с достоинством. И медленно стал проговаривать свою концепцию. Раздал всем экземпляры бизнес-плана. Рассказал, что конкретно и в каком качестве собирается продавать. Показал альтернативные «теневые» возможности. На последних сделал упор. Дело в том, что человечество подошло к той стадии существования, когда можно предложить ему веру в бессмертие. Он, Димостенис, больше не станет исчезать из истории и менять личность. Возглавив корпорацию по изготовлению лекарств от смерти, он станет живой рекламой своего препарата. Пора выходить на новый уровень власти. И не важно, что больше никому это средство не поможет. Формулу будут «дорабатывать» до тех пор, пока он не придумает следующий ход. Живое доказательство возможности чуда, он больше не сойдёт с телеэкранов и сцен. Собравшимся, конечно, Димостенис преподнёс эту информацию в скорректированном виде.
Спустя четырнадцать часов после начала переговоров гости стали постепенно, один за другим, принимать его сторону. Спустя двадцать три часа горячих споров, когда решение приняли единогласно, Димостенис поздравил новых директоров своей будущей компании. И пригласил всех в банкетный зал, где ждал своего часа грандиозный пир.
Гаргулья, статуей восседавшая рядом с ними всё это время, могла только гадать, какие мировые беды таятся за созданной Димостенисом глобальной корпорацией. Ну, хотя бы новых преступлений в ближайшее время не предвидится.
В последний день конференции, когда ничего нового уже не обсуждали, гаргулья заглянула на работу к Калебу. Тот сообщил новость: в Интерполе знают об этой сходке. Только охотятся они на «крупных рыб», в число которых Димостенис, почему-то, не попадает.
– Твои коллеги уже установили маячки на машины этих big боссов, – развёл он руками. – Хорошо хоть не пристают к убойному отделу. А то кто-нибудь из наших, не ровен час, рассказал бы им о тебе. Пришлось бы снова много врать.
– И что же дают им эти маячки? – не сильно заботясь о проблемах с незаконным присвоением звания офицера Интерпола, полюбопытствовала Гару.
– Часть директоров не доедет до аэропорта. Часть приведёт полицейских в свои логова на родине. Нас не особо информировали.
– Раз так, то оставим преступников и законников на произвол судьбы. Главное, чтобы они не спугнули нашу «рыбку».
Напарники условились встретиться дома после смены. Гару отправилась готовить ужин. Однако в назначенный час Калеб не пришёл. Телефон молчал. Подождав ещё немного, гаргулья забеспокоилась. Вышла в окно и, расправив крылья, под покровом наступивших сумерек стала осматривать город. Она знала, что Димостенис поедет по делам в порт. И не ошиблась. Прилетела как раз вовремя для того, чтобы, усевшись на стрелу подъёмного крана, наблюдать следующую картину. Полицейская машина со знакомыми номерами и тремя знакомыми полицейскими зажала между тремя контейнерами чёрный тонированный фургон с дюжиной до зубов вооружённых головорезов. У последних имелись пулемёт и автоматы. У первых только один автомат и табельное оружие. Тем не менее, половина противников сбежала узкими тропами почти в самом начале перестрелки. Видимо, уносили что-то ценное. Остальные прятались за фургоном. На его фоне изрешечённый Ford казался бумажным. Полицейские подстрелили двоих. Потом пуля задела одного из них. Двое отстреливались, но силы оказались не равны. Наблюдая за гончими, вступившими в бой с быками, Гару на время залюбовалась. Безумная самоотверженность во имя самоутверждения всегда занимала её в смертных существах. Но по мере того, как нагнеталась обстановка, гаргулья напрягалась всё больше. Наконец, решила пойти на поводу у обстоятельств, хотя здравый смысл отчаянно требовал обратного. Тоже человеческая особенность. Распустив золотой гребень и оскалившись, она прошипела: «Хватит стрелять в моего агента» – и камнем бросилась в промежуток между двумя машинами-крепостями. И как раз вовремя! В отчаянной попытке подстрелить не думавшего прятаться за укрытием Димостениса, Калеб тоже открылся пулям. Он стал двигаться навстречу стрелявшим, не переставая нажимать на курок. То ли на бронежилет, то ли на чудо он полагался, когда нарывался на расстрел, но в какой-то момент, действительно, обнаружил, что пули, не долетая до него, отскакивают, словно от стекла. Прозрачный, одному ему видимый высокий силуэт двигался на шаг впереди. Невредимый, он прошёл уже полдороги. Противник паниковал. Калеб старался стрелять из-за плеча гаргульи, словно из-за угла.