– Ничего.
– Этот монстр – плод воображения человечества. Мысли, рождённые во время совершения неправильных поступков, вызванные страхом перед наказанием, – вот, что воплощает ваш придуманный правитель Ада. На деле же, в Геенне души получают по заслугам, и никакие черти и дьявол не тыкают в них острыми предметами.
– Чем же занимается Люцифер?
– Вызывает эти жуткие образы у людей, не чистых душой. При явлении этого ангела, на вид довольно приятного, человека озаряет идея самобичевания, покаяния, ужаса перед всемирным злом. В общем, если объяснять совсем просто, то Люцифер – ваша совесть. Да-да, священники правы, когда пугают паству, мол, дьявол в каждом из нас! – Гару правдоподобно это изобразила и даже сделала драматический голос. – Люцифер не карает предателей в девятом круге, а превращает в ад прижизненное существование человека. Пожирает изнутри. А кто он для нашей семьи, я тебе скажу. Отличный помощник. Кстати, возвращаясь к сложностям трактовки. Читая Библию, вы буквально понимаете слова «падший» и «правитель ада». Но Люцифер – единственный из сонма, кто, будучи светом, стал повелевать тьмой и наполнять души людей страхом и пламенем, а не воодушевлением и счастьем.
– Говоришь так, как будто он тебе по душе.
– Это почётная миссия, – убеждённо отозвалась гаргулья. – Отказаться от своей природы ради всеобщего блага. Это было вовсе не наказание. Боги боятся сильных соперников, а он невероятно силён. Даже во тьме, он остаётся избранным. Но исторически во всех мирах сложилась традиция сторониться представителей тьмы, осуждать их. Страх перед Люцифером, перед Геенной, перед Тартаром – это боязнь богов и людей собственных внутренних демонов. Ведь что такое зло? Всего лишь добро, не обременённое нравственным самобичеванием.
На этом Гару закончила говорить. Если она и не устала, то Калеб был на грани. По негласной традиции, посетители дома религий в конце пути медитировали. Увиденное и пережитое даже на жителей Олимпа производило слишком большое впечатление. Так что зал ангелов все-таки нёс функциональную нагрузку. Здесь идеально было постелить коврик и зависнуть в позе лотоса хотя бы на полчаса. Гару велела Калебу сделать это. Пока он учился правильно дышать, сидя с полузакрытыми глазами, в голове всплывали образы чудесных предметов, вспоминались слова экскурсовода. Инспектор понял, что медитация удалась, когда отключился на несколько минут, а в ушах его зазвучала услышанная недавно песня. Она была на чужом языке, но сейчас, словно по волшебству, он вспомнил музыку и все слова, хоть и не учил их специально.
Это была песня группы «Ляпис Трубецкой» «Я верю»15.
Когда музыка в голове стихла, Калеб открыл глаза и увидел перед собой гаргулью в той же позе, что и он. Только лотос она изображала идеально и парила над полом на высоте двух метров без помощи крыльев.
– Как тебе удаётся левитировать? – спросил пришедший в норму полицейский, когда они покинули самый удивительный дом на свете.
– Видишь ли, когда я медитирую, то земное, вода, отходит на второй план. Свет даёт мне возможность парить. Эту особенность я обнаружила у себя, когда… Недавно. А теперь серьёзно: у нас нет больше ни одной лишней минуты.
Следующее место, куда направлялись спутники, оказалось гигантской библиотекой. Стены настолько высокие, а книг на стеллажах так много, что залы больше напоминали какую-нибудь литературную галактику, бескрайнюю по своим размерам. Всё, что когда-то было написано за сотни тысяч лет рукой человека ли, бога ли, находилось под куполом библиотеки. Посетителям ориентироваться в пространстве помогали работники-гарпии. Они облетали территорию, поднимались до самых верхних полок, находили нужный фолиант и, захватив его своей птичьей лапой, передавали ожидавшему внизу учёному. Вопреки мифам, местные гарпии выглядели не свирепо, а солидно, вели себя учтиво, с готовностью помогали любому. Но гаргулья не интересовалась содержимым полок. Она проследовала в технические помещения, открыла при помощи кода тяжёлую деревянную дверь и представилась тем, кто находился по ту сторону.