Гарольд также стремился установить связи с крупными магнатами, такими как Эаднот Конюший, владевший угодьями стоимостью в 154 фунта в западном Уэссексе, или Этельнот Дитятя, чьи владения в Кенте и восточном Уэссексе были оценены в 260 фунтов285. Ради этого Гарольд был готов делать им богатые дары или поддерживать их на судебных разбирательствах. Эаднот получил в дар от эрла имение в Айлингтоне (Дорсет) стоимостью в 1 фунт, отнятое у некоего священнослужителя286, а кроме того, держал от него другие земли. Гарольд также выступил на стороне Этельнота Дитяти в тяжбе по поводу поместий «Мерслесхем»[27] и Хаукхерст в Кенте, на которые претендовала община церкви св. Мартина в Дувре287.
Все перечисленные люди, знатные и незнатные, могущественные и безвестные, поддерживали Гарольда и служили опорой его власти в южной Англии. Позднее они отправятся с ним в военный поход в Уэльс, будут приветствовать его вступление на трон, а потом выйдут сражаться за него, защищая королевство.
Упоминание о тяжбе между Этельнотом Дитятей и священнослужителями церкви св. Мартина подводит нас к обсуждению еще одного способа, которым Гарольд, возможно, приобретал новые владения — речь идет о присвоении церковных земель. В те времена церквям и монастырям нередко приходилось вести жестокую борьбу, чтобы отстоять свои владения от покушений могущественных светских магнатов, не слишком разборчивых в средствах. У эрла Годвине, определенно, была в этом плане незавидная репутация, поскольку он, с очевидностью, прибрал к рукам поместье Фолкстоун в Кенте, по праву принадлежавшее (как честно признает автор «Жизнеописания короля Эдуарда»288) архиепископской кафедре Кентербери. Говорилось также, что Годвине принимал участие в незаконном закрытии монастыря в Беркли, а его жена Гюта, боясь Божьей кары, впоследствии отказывалась употреблять в пищу то, что выросло на бывших монастырских полях289. Что касается Гарольда, в Книге Страшного Суда зафиксировано двадцать три случая, когда его обвиняли в отторжении церковной собственности, и еще три аналогичных обвинения представлены в других источниках290. На первый взгляд кажется, что это очень много. Размеры угодий варьируются от одной гайды, якобы отнятой у церкви св. Петрока в Корнуолле291, до 50 гайд в Сомерсете292, на которые предъявлял права епископ Уэллса. Обвинения кажутся тем более серьезными, что во многих случаях источники сообщают, что земли были отняты «незаконно»293, «силой»294 или «насильственным путем»295.
Рассматривая свидетельства против Гарольда, нужно иметь в виду несколько обстоятельств. Книга Страшного Суда, в которой содержится большая часть материалов на этот счет, источник в отношении Гарольда достаточно необъективный; не исключено, что ее составители воспользовались возможностью очернить соперника Вильгельма, тщательно зафиксировав все жалобы по поводу его действий. Показательно, что в ней при этом не отражены никакие инвективы в адрес эрла Леофрика и его семьи, которых, как нам известно по других источникам, обвиняли в подобных же действиях296. Следует также заметить, что в одиннадцати из двадцати шести рассматриваемых нами случаев нормандские бароны сохранили за собой спорные земли, несмотря на все жалобы церковных лиц. Угодьями, на которые претендовала церковь, владели впоследствии Альфред из Мальрборо, Роберт из Ромни, сводный брат Вильгельма, граф Роберт Мортенский, архиепископ Кентерберийский и сам король Вильгельм297. Да, король Вильгельм не отдал поместье Мелком Хореи в Дорсете церкви, хотя права подтверждались королевским указом! Он вернул Итон Бишоп в Херефордшире епископу Херефорда, но только в обмен на другие земли. Исходя из этого, можно заключить, что либо нормандцы не слишком отличались от Гарольда, либо в некоторых случаях расценивали притязания церкви как необоснованные.
Основная трудность при обсуждении большинства обвинений в присвоении церковных земель, адресованных Гарольду, состоит в том, что мы не знаем деталей и потому не в состоянии с уверенностью принять их или отвергнуть. Нам известны доводы обвиняющей стороны, но нет материалов защиты, поэтому вынести окончательное решение невозможно. Можно с уверенностью сказать, что поводом для захвата угодий в Стейнинге на побережье Суссекса, которые Гарольд отнял у монастыря Фекан в 1066 году298, было его желание организовать оборону побережий, что мы обсудим в главе 9. Относительно жалоб Гизо, епископа Уэллса, пытавшегося вернуть своей кафедре поместья Конгресбери и Бануэлл в Сомерсете, многое становится понятно, если рассмотреть — известные нам в данном случае — обстоятельства дела. В действительности тяжба возникла из-за неких юридических тонкостей, связанных с завещанием предшественника Гизо на кафедре, архиепископа Дудука299. Гарольд вполне мог держать в своих руках эти земли до той поры, пока спор не разрешится, что входило в его обязанности как главы суда скира. Единственная грамота, сохранившаяся от правления Гарольда, касается как раз Уэллса, и ничто в ней не указывает на конфликт с епископом Гизо300. Король Вильгельм владел Конгресбери в 1086 году, позволив епископу держать половину этих угодий от него, хотя Бануэлл к тому времени вернули церкви. Гарольда обвиняют также в том, что он помог Этельноту Дитяти захватить «силой» земли в «Мерклесхеме» и Хаукхерсте в Кенте, принадлежавшие церкви св. Мартина в Дувре, но в самой же Книге Страшного Суда далее говорится, что каноников вынудили на «неравноценный обмен»301. Это наводит на мысль, что речь идет не о прямом захвате, а о какой-то не вполне честной сделке со стороны Этельнота, породившей конфликт, и Гарольд применял силу как представитель светской власти. Следует также заметить, что эти земли нормандцы не вернули.