Соглядатаи Гарольда, вероятно, сообщили ему о том, что по другую сторону Ла-Манша герцог Вильгельм также готовится к схватке. На самом деле Вильгельм с большим трудом сумел убедить собственных баронов отправиться с ним в военный поход в Англию и попытаться воплотить в жизнь его притязания на английский трон680. Вильгельм утверждал, что является законным наследником короны; многие его приближенные видели своими глазами, как Гарольд поклялся поддержать герцога и помочь ему взойти на трон. Они прекрасно понимали, что Гарольд является клятвопреступником в глазах герцога и Бога. Но они также ясно сознавали, что в ситуации, когда Гарольд уже коронован и признан своими подданными, Вильгельм может отнять у него трон, только предприняв рискованную военную кампанию. Подобная экспедиция предполагала огромные затраты на постройку большой флотилии, опасное путешествие через Ла-Манш и высадку во враждебной стране, население которой, безусловно, будет противостоять прибывшим захватчикам. В нормандских грамотах того времени часто указывается, что они были составлены, когда Вильгельм «готовился пересечь пролив, чтобы вести войну против англичан»681, а значит, даже нормандцы знали, что Гарольд пользуется в Англии всеобщей поддержкой. Вильгельм из Пуатье пишет, что лишь некоторые англосаксы сражались на поле Гастингса «из любви к Гарольду», но практически всех вела «любовь к своей стране, которую... они хотели защитить от чужеземцев»682. Нормандские бароны разумно полагали, что подобное предприятие чревато множеством опасностей, и не очень хотели принимать в нем участие, хотя Вильгельм, в конце концов, отвел их возражения и убедил их присоединиться к походу. Важную роль здесь сыграли решимость герцога и его железная воля, однако многих соблазнили богатства Англии, уже не раз привлекавшие к ее берегам охотников за военной добычей. Так или иначе, Вильгельм начал строить корабли и собирать войска, сделав тем самым первый шаг к воплощению собственных амбиций.
По удачному стечению обстоятельств (открывшему череду счастливых случайностей, сопровождавших Вильгельма на его пути) политическая ситуация, сложившаяся в Европе к этому моменту, благоприятствовала замыслам герцога. Во Франции малолетний король Филипп правил под опекой графа Балдуина Фландрского, который состоял в свойстве с Вильгельмом и только что помог Тости в его попытке напасть на Англию. Остальные княжества Северной Франции или являлись вассальными территориями Вильгельма, или, как графство Анжу, погрязли в собственных междоусобицах. Будь у Вильгельма серьезные противники на севере Франции, он вряд ли решился бы на далекий поход683.
Однако Вильгельм из Пуатье явно преувеличивает дипломатические успехи Вильгельма на общеевропейской сцене. Крайне маловероятно, к примеру, что герцога поддержал датский король Свейн Эстридсен684. Во-первых, он, скорее всего, приветствовал вступление на трон Гарольда, поскольку тот, по примеру своего отца Годвине, был готов помогать двоюродному брату в борьбе с норвежцами. Во-вторых, Свейн только что закончил долгую и кровопролитную войну с Норвегией и опасался новых неприятностей. В-третьих, Вильгельм из Пуатье сам себе противоречит, поскольку далее он пишет, что датчане отправили войска в помощь Гарольду, когда тот собирался на битву против нормандцев[45]. Это очевидное противоречие заставляет нас отнестись с недоверием и к утверждению того же хрониста, что император Генрих IV якобы официально признал притязания Вильгельма. У Генриха IV (или у его регентов, поскольку он был еще мальчиком) было в тот момент достаточно других забот, а в Корвийских анналах, которые велись в те времена в королевском монастыре в Саксонии, указано под 1066 годом, что Вильгельм сместил законного короля Англии (то есть Гарольда) и захватил власть в королевстве685. В действительности за дипломатическими «победами» герцога, которые так расписывает Вильгельм из Пуатье, скрывается тот очевидный факт, что ни у Свейна, ни у Генриха не было в тот момент возможности вмешаться и воспрепятствовать осуществлению его планов.
45
Не совсем точное утверждение автора. Вильгельм из Пуатье пишет не о том, что датчане помогали англосаксам в битве при Гастингсе, а о том, что они позднее поддерживали английских мятежников