Распустив войска 8 сентября, Гарольд покинул побережье и отправился, по-видимому, верхом в Лондон. Флотилия двинулась под парусами в лондонскую гавань и, как сказано в Англосаксонской хронике, «многие погибли по пути»700. Хронист не сообщает никаких деталей, так что, возможно, речь идет о людях, утонувших во время шторма — не исключено, что это был тот самый шторм, который обрушился на нормандский флот и загнал его в Сен-Валери. Существует, однако, некая вероятность, что английская и нормандская флотилии не просто пострадали от одной и той же бури. В рукописи «Е» Англосаксонской хроники говорится, что Гарольд «вышел в море с флотом против Вильгельма». К сожалению, в этой рукописи о событиях 1066 года рассказывается очень кратко, и данное утверждение вполне может относиться к весенним приготовлениям Гарольда и его прибытию на остров Уайт; кроме того, из сообщения рукописи «С» о потерях с очевидностью следует, что Гарольда в тот момент с флотом не было. Большой интерес с этой точки зрения представляет запись в Книге Страшного Суда, в которой упоминается некий Этельрик, «сражавшийся в морской битве против короля Вильгельма»701. Поскольку ни о каком другом морском сражении мы не знаем, можно предположить, что флотилия Вильгельма покинула устье Дива 8 сентября и столкнулась посреди пролива с кораблями Гарольда, направлявшимися в Лондон. Приняв эту гипотезу, мы легко можем объяснить и отступление Вильгельма в Сен-Валери, и потери, понесенные обеими сторонами, но за отсутствием свидетельств она остается просто остроумной догадкой.
Как бы то ни было, в середине сентября Гарольд появился в Лондоне и, вероятно, стал готовиться к празднику Прославления Истинного Креста[47], который отмечался 20 сентября. Огромное войско, которое он собрал в мае, разошлось по домам. Вильгельму не повезло с погодой, и теперь перспектива вторжения с каждым днем становилась все более призрачной. Стремительно приближался период осенних штормов, а после его начала ни один завоеватель уже не подойдет к английским берегам. В 1014 году «очень высокий прилив»702 (скорее всего, высокий осенний прилив, усиленный штормовым ветром) затопил многие прибрежные земли и поселения 28 сентября — в день высадки Вильгельма в Певенси в 1066 году. Возможно, соглядатаи Гарольда на континенте сообщили ему о том, что герцог Вильгельм попытался пересечь Ла-Манш, но потерпел неудачу и потерял много людей, и он, скорее всего, решил, что нормандское вторжение провалилось. Если считать, что столкновение двух флотилий все же имело место, то моряки Гарольда наверняка рассказали ему, что нормандцы отступили, понеся серьезные потери, и это укрепило его уверенность в том, что кризис миновал.
ГЛАВА 10
ХАРАЛЬД НОРВЕЖСКИЙ
Тогда Гарольд, наш король, застиг норманнов врасплох: он встретил их неподалеку от Йорка, у Стамфордского моста, с большим войском англов703...
В сентябре 1066 года король Гарольд мог подумать, что главные трудности позади. Он благополучно пресек набеги Тости и, как казалось, заставил герцога Вильгельма отказаться от задуманного вторжения, хотя и не сокрушил окончательно его мощь. В действительности в самом скором времени опасность с той и с другой стороны возникла вновь — причем в более зловещих формах; эти новые беды Гарольд в итоге не сумел превозмочь.
Угроза, которую вызвал к жизни Тости, исходила из хорошо знакомого англосаксам XI века региона — из Скандинавии. Значительную часть населения северной и восточной частей Англии составляли потомки скандинавских поселенцев, обосновавшихся там во время первой волны викингских нашествий на рубеже IX—X веков, что повлияло на культуру и традиции данных областей в целом. Новая серия набегов и вторжений из Скандинавии, начавшихся в последнее десятилетие X века, закончилась в 1016 году вступлением на английский трон датчанина Кнута Могучего. В 1066 году Скандинавия как регион включала в себя три относительно молодых королевства — Данию, Норвегию и Швецию. Швеция в данном случае нас не интересует, но история Дании и Норвегии в конце X — начале XI века сплеталась теснейшим образом с английской историей. Властители и будущие властители этих двух стран — скажем, датчанин Свейн Вилобородый и норвежец Олаф, сын Трюггви, — совершали набеги на Англию, чтобы потом за счет награбленной там богатой добычи набирать наемников и вознаграждать верных соратников, укрепляя свою власть в родной земле. Яснее всего эта тактика проявилась в политике Кнута Могучего, когда он в 1016 году завоевал Англию и получил в свое распоряжение уже не часть ее богатств, а все целиком. Используя эти ресурсы, он смог создать Северную морскую империю, объединившую Англию, Данию и Норвегию. Богатства Англии позволили ему набрать войско и утвердить свою власть в Скандинавии, а также купить лояльность тех, кто ранее поддерживал его соперников704.