Насколько трудно ей далось начало того разговора в беседке, настолько же легко и уверенно она действовала сейчас. По глазам читалось: Мина точно знала, чего хочет, и уходить не собиралась, пока этого не добьётся.
И она решилась.
Обвив мою шею руками, слегка потянула меня вниз, чтобы я наклонился. Когда между нами оставалось всего ничего, Мина прошептала:
— Ты же специально так поступил? Я не такая глупая, как тебе могло показаться. Я сразу всё поняла.
— Ну если всё поняла, чего тогда медлишь? — так же тихо спросил я. — Или в последний момент отступишь?
— Не отступлю.
После этих слов Мина наконец начала действовать. И я уже приготовился: чувствовал приближение её мягких губ, знал, что они вот-вот сольются с моими… Но нет. Она лишь слегка коснулась ими — и отстранилась.
— В эту игру можно играть вдвоём, — лукаво произнесла она.
Ах вот ты какая… Что ж, сыграем. Я-то хорошо запомнил её реакцию, когда касался крыльев.
Не теряя времени, заскользил руками по её спине — и добрался до основания крыльев, у лопаток. Едва начал их поглаживать, она сразу отреагировала.
— Ты ведь проиграешь, — улыбнулся я. — Или ошибаюсь?
Мина молча смотрела на меня, явно сдерживаясь. И это дало мне несколько ценных секунд, чтобы понять: самая сильная реакция у неё именно на прикосновения у основания. Стоило провести руками по крыльям дальше — Мина успокаивалась. Но как только я возвращался обратно, она непроизвольно подавалась вперёд, еле заметно выгибая спину.
— Бог с тобой! — раздражённо выдохнула она. — Проиграю!
Теперь Мина уже не играла. Она впилась в мои губы — с полной отдачей, нежно, плотно, с лёгкой, едва ощутимой дерзостью. От такого натиска я даже немного растерялся, после чего опустил руки на её талию, чтобы она совсем не вышла из-под контроля.
Поцелуй получился одновременно мягким и страстным. Мина определённо умела целоваться. Вкладывала в это чувство, удовольствие, всё без остатка. И мне не составило труда подстроиться под её ритм. А уж когда она начала использовать язык…
Меня мгновенно накрыло. Я даже не пытался скрыть возбуждение, особенно когда почувствовал её ногу в районе паха — и как она нарочно тёрлась бедром о ставший твёрдым до предела орган.
Не оставляя это без ответа, я решил действовать смелее: мои руки скользнули ниже и легли на её сочные ягодицы. Только я начал сжимать их с наслаждением, как Мина перехватила мои руки, подняла выше — и вдруг прервала такой вкусный поцелуй.
Тяжело дыша, она произнесла:
— Не наглей, ты слишком торопишься.
— Но и ты, замечу, позволила себе немного больше, — кивнул я на её ногу, которую она только сейчас отодвинула.
— А это тебе за то, что ты поиздевался надо мной, — парировала она. Тут и возразить было нечем.
— Считай, мы в расчёте, — ответил я и помял её очень приятные бока. — Продолжим эту игру завтра?
— Конечно, — легко согласилась она. — Но я ещё не уверена, что мы пройдём эту игру до конца.
— Да? Ну, посмотрим. Только и времени на игру у нас с каждым днём всё меньше и меньше.
— Я помню. Но я всё равно ни о чём не буду жалеть.
— Как и я.
— Значит, встречаемся завтра после работы?
— Да. Только я здесь, конечно, ничего не знаю, но постараюсь придумать, как бы нам поинтереснее провести время.
— Если ничего не придумаешь — предложу я. — Она улыбнулась и снова поцеловала меня, но коротко, после чего взглянула сияющими глазами. — Спасибо за вечер. Спокойной ночи.
— И тебе спасибо. Хороших снов.
Выпустив Мину из объятий, я успел, прежде чем она отошла, легонько шлёпнуть её по попе. Она нахмурилась, будто недовольна, но тут же улыбнулась и молча пошла дальше. Скорее всего, в том лабиринте у неё были мысли не приличнее моих. А может, и куда хлеще. Кто знает, не окажется ли она ещё более безумной в постели, чем Мелия. И что бы она там ни говорила — уверен, всё будет. Главное, чтобы мне потом за это ничего не было.
По дороге домой я прокручивал весь вечер в голове. Мне хотелось понять, действительно ли всё так просто и очевидно. Когда мысленно вернулся к моменту прощания, меня немного зацепили слова Мины о том, что она не уверена, пройдём ли мы игру до конца. Мы оба прекрасно понимали, что за «игра» имелась в виду. Тогда я решил, что она просто подкинула фразу — мол, не думай, что всё будет легко. Но что, если это были искренние слова?
Если задуматься — она ведь знает, что я здесь ненадолго. Рано или поздно нам придётся расстаться. А вдруг, чисто теоретически, она захочет быть со мной? Кто тогда займёт её место? Кто станет новым хранителем? Ангелы её просто так не отпустят — она им и правда удобна. Вероятно, именно так. Удобна. И если Мина вдруг захочет покинуть парящие острова, её желания вряд ли кого-то будут волновать. Интересно, задумывалась ли она сама об этом хоть раз?