Я смотрел на них, не отрываясь. Зрелище было не просто красивым — оно действовало успокаивающее. В этом свете явно ощущалась мощная магическая насыщенность, концентрат чего-то древнего и глубокого. На мгновение даже захотелось зачерпнуть побольше и унести с собой. Но, во-первых, некуда, ведь не выливать же редкие зелья ради сосуда, а во-вторых, я сомневался, что это вообще разрешат. И даже спрашивать не стал — не хотел ненароком оскорбить Мину.
— Очень интересные ощущения, — сказал я, вставая с корточек. — Кстати, а почему снизу не видно всего того, что открывается отсюда? Вроде разница в высоте не такая уж большая.
— Всё дело в свете вечного рассвета, о котором я уже говорила. Благодаря его свойствам получается такой эффект.
Это, конечно, объясняло, но не до конца. Я сомневался, что Мина смогла бы всё это изложить с научной точки зрения. А может, тут и наука бессильна — всё-таки это место создано самим богом.
На следующей террасе, куда мы перешли по мосту, росли хрустальные розы. И их раскинулось тут очень много. Причём хрусталь был необычный: не холодный и ломкий, а эластичный. Я невольно задумался, откуда вообще здесь розы, пусть и такие странные. Но быстро вспомнил, что это творение бога, а значит, он мог собрать сюда всё, что посчитал нужным.
Роз здесь было действительно много, а терраса делилась на отдельные участки с тропинками. Одни из роз были прозрачные, другие — с лёгким, почти незаметным сиянием. Однако, как объяснила Мина, это не розы светятся, а отражаются чувства и эмоции тех, кто с ними рядом. Так некоторые ангелы и выясняют, кто как к кому относится. Но значение каждого оттенка она мне объяснять не стала, сказав, что это тайна, известная только ангелам.
Я не расстроился. Если очень захочу — с помощью эмпатии и сам смогу понять, как она ко мне относится. Хотя и без этого уже было ясно, что сегодня её отношение куда теплее, чем вчера.
Как и деревья молчания, розы издавали звуки, но не поглощали их. Стоило коснуться лепестка, как раздавался тонкий, высокий звон. На ощупь розы напоминали металл — гладкий, прохладный, с лёгкой упругостью, несмотря на хрустальную природу.
Следующая терраса встретила меня необычной, спокойной музыкой — никогда раньше не слышал ничего подобного.
— Это поющие лианы, — сказала Мина, медленно идя вдоль плетей и рассматривая их вместе со мной. — У них разное звучание в зависимости от времени дня. Конечно, время здесь — понятие условное. Но лианы всегда ощущают, когда утро, день, вечер или ночь.
— А какое у них назначение? — спросил я, глядя на цветы-колокольчики лиан, из которых исходил мягкий, чистый свет.
— Они созданы просто для успокоения. Когда хочешь побыть в тишине или послушать что-то приятное. Один или с тем, кому доверяешь. Иногда лучше всего — молчать рядом. А сейчас мы пойдём на одну из моих любимых террас.
Мы прошли по ещё одному живому мосту — он чуть пружинил под ногами, но держал уверенно — и вышли на террасу, где, казалось, не было ничего, кроме травы. Ровное покрытие, без цветов, деревьев или лиан.
— Это не просто трава, — сказала Мина, будто прочитав мои мысли. — Это ковры-светляки. Присмотрись внимательнее.
Я наклонился, вглядываясь: и правда, на концах каждого стебелька светились крошечные капли. Будто росинки, внутри которых мерцал слабый огонёк.
— Да, точно как светляки. И в чём суть этого места?
— Просто ради красоты. Попробуй пройтись по траве и смотри под ноги.
И я попробовал.
Под ногами, стоило только сделать шаг по траве, во все стороны расходились волны света, в которых смешивались оранжевый, красный, синий и фиолетовый оттенки. Зрелище было по-настоящему завораживающим. Причём, если идти быстрее, волны тоже ускорялись, а в их спектре появлялись новые цвета. Представляю, с каким восторгом носились бы здесь дети ангелов — место словно создано для их игр.
Ко мне присоединилась Мина. Улыбаясь, она медленно расхаживала по светящейся траве, так же, как и я, наблюдая за тем, как вспыхивают и затухают волны под нашими ногами. Но мы не дети, потому долго задерживаться здесь не стали и вскоре направились к следующей террасе.
Она оказалась заметно больше предыдущих. Здесь раскинулись маленькие озёра-бассейны, наполненные всё тем же жидким светом, что и в реках. Тут свет не просто покоился — над его гладкой поверхностью в воздухе постоянно кружились разноцветные частицы, напоминающие пузыри. Они переливались всеми цветами радуги и двигались плавно, будто по какому-то невидимому узору.