— Если бы только этот идиот не пытался меня остановить, — пробормотал он, пока медленно шел обратно в замок.
* * *
Поздно ночью Гермиона Грейнджер лежала в своей кровати и размышляла о прошедшем годе, с тех пор как она начала встречаться с Гарри. Она подумала обо всех взглядах, поцелуях и ласках, что он давал ей. Она подумала о Святочном бале и цветах. Об ожерелье и кольце. Об обещании, которое скрывалось за кольцом. Его глаза танцевали в ее голове, пока ей слышалось, как он произносит «я люблю тебя», и она думала о том, что значит для нее Гарри Поттер. После всего, что он дал ей, девушке хотелось подарить ему в ответ что-то особенное. Когда она, наконец, поняла, что хочет дать ему, последовавшие внутренние дебаты, заняли гораздо меньше времени, чем она когда-либо могла себе представить.
На следующий день она заглянула в Больничное крыло и поговорила там с Мадам Помфри. Медсестра не удивилась, увидев молодую ведьму, а улыбаясь, научила краснеющую Гермиону не только правильным заклинаниям, но и одному простенькому заклинанию, которое позволяло убедиться, что первые заклинания были правильно выполнены. Два вечера спустя, на диване в Выручай-комнате Гарри и Гермиона были вовлечены в жаркую целовально-обнимальную сессию. Гермиона направила руки Гарри туда, где раньше по договоренности проходила граница доступа. Гарри остановился и вопросительно на нее посмотрел.
— Я хочу, чтобы ты сделал это, Гарри, — ответила она, — хочу, чтобы мы это сделали.
— Как...как далеко?
Гермиона пришла в Комнату пораньше и попрактиковалась в своем следующем желании, чтобы быть уверенной, что все будет идеально. Она повернулась и послала Комнате запрос и появилась кровать. Оглянувшись на Гарри, она просто сказала.
— Сегодня ночью я не буду тебя останавливать, любимый.
Глаза Гарри расширились, когда он увидел кровать и понял, что она имеет в виду. Он повернулся к ней и нервно спросил.
— Э...а...а ты уверена?
Гермиона кивнула.
— Это не то, о чем я прямо сейчас подумала, Гарри. Я разговаривала об этом с Мадам Помфри на неделе, и я уже наложила все заклинания.
Она посмотрела в его глаза, а он в ее. Они беззвучно обменивались словами и чувствами. Улыбка, поцелуй, и рука об руку они направились к постели.
Они провели следующий час, изучая тела друг друга, и, наконец, двое влюбленных стали любовниками. Хотя на короткое время Гермионе стало больно, но нежность Гарри заставила боль быстро утихнуть, и скоро она обнаружила себя на вершине блаженства. Гермиона быстро обнаружила, что вдобавок к гарриному синдрому спасения людей, у него была гораздо более серьезная проблема — синдром доставления удовольствия Гермионе. Его внимание и решимость, не говоря уже о по-юношески быстром восстановительном периоде, сделали эту ночь, и многие будущие ночи лучшими в жизни Гермионы.
Позже двое потных подростков лежали в постели. Они сплелись в объятии, и оба переводили дух. Гарри посмотрел на Гермиону, и после того как убрал растрепанную прядь волос с ее лица, он только и мог сказать.
— Я тебя люблю.
— Я тоже люблю тебя, Гарри, — ответила Гермиона и почувствовала некоторое шевеление напротив себя.
Она посмотрела на Гарри, и ее брови поползли вверх.
— Опять?
Его брови тоже поднялись, и он улыбнулся ей своей сводящей с ума улыбкой.
Она закатила глаза, но на ее лице вспыхнула улыбка. Если что-то было доказано за эти четыре года, так это то, что Гермиона Грейнджер всегда готова принять вызов.
* * *
В доме Риддлов злодейский младенец начал кричать от боли.
— ОСТАНОВИ ЭТО!
— Что такое, милорд? — спросил Хвост.
— Я не знаю. Как будто чистое счастье вторгается в мой разум, и это ужасно, — сказал Волдеморт.
Он поднял свою палочку, но из-за сладостной боли, которая наполняла его, он не мог найти в себе ненависти, чтобы проклясть своего верного последователя за то, что тот не прекращает боль.
Лорд Волдемот воспользовался промежутками между приступами боли, чтобы вычислить, что у него есть какая-то связь с Гарри Поттером, и что его заклятый враг занимается чем-то очень приятным.
— НЕТ, ТОЛЬКО НЕ СНОВА! — кричал он, когда боль начиналась снова и снова и снова. К концу ночи он мог только безутешно рыдать. Его ум и тело подверглись пыткам сходным с болью от проклятья Круциатус, которое он использовал на своих сторонниках.
В последующие дни Хвост тяжко страдал, так как Волдеморт изливал всю накопленную из-за нового источника счастья Гарри Поттера ненависть на своего верного слугу. В течение многих ночей он в своем злодейском восстановительном модуле кричал от боли, часами проклиная имя Гарри Поттера, в то время как мальчик-который-выжил занимался сексом снова и снова. Это просто еще одна вещь, за которую он ему отомстит — обещал он себе, прежде чем пытка начиналась снова.