— Я не знаю, отец. — прохныкал Драко. — Но я уверен, что в этом виноват Поттер.
— И почему же ты так в этом уверен?
— А он всегда во всем виноват! — ответил Драко.
— Таким образом, — с опаской произнес старший Малфой, — Ты считаешь, что Поттер является причиной происходящему, потому что он обычно во всем виноват?
— Ну конечно. — прошипел Драко.
— Мне кажется, что я начинаю понимать. Ну что ж, давай насладимся представлением.
— Давай, я очень хочу посмотреть, как дракон сожрет предателя крови. — улыбнулся Драко.
— Драко, запомни, их нужно называть не «предатели крови», а «семьи, с неподобающим кругом общения». — проинформировал Люциус сына.
— Да вообще без разницы. Когда ты купишь мне «Молнию»? У Поттера уже есть. — ответил Драко.
— Я знаю, ты упоминал несколько раз о том, что у Поттера есть «Молния». — сказал мистер Малфой и стиснул зубы.
Они оба следили за событиями. Сначал вышел Седрик и трансфигурировал камень в собаку, все было хорошо, пока дракон не передумал и не бросился на Седрика, вместо собаки, которая отвлекала внимание. Но юноша справился с заданием, схватил яйцо и получил заслуженные аплодисменты от всех, кроме Драко Малфоя.
— Собака? — хмыкнул он. — Я бы трансфигурировал камень в слона или типа того.
Люциус уставился на сына и смотрел на него, пока приступ тошноты не заставил отвернуться в другую сторону. Он вспомнил письмо от профессора МакГонагалл, где она жаловалась на то, что его сын до сих пор еле справляется с заданием превратить жука в пуговицу, заданием, с которым большинство студентов справляются на втором курсе.
Следующий чемпион, Виктор Крам, послал превосходное заклинание Коньюктивитуса в дракона, и все было бы прекрасно, но дракон вышел из себя и передавил добрую часть яиц.
— Если бы я был на его месте, — снова начал Драко, — для начала бы я наколдовал жалящее в нос заклинание, дождался бы, когда дракон отойдет от яиц и только потом воспользовался бы Коньюктивитусом.
Наконец появился чемпион Шармбатона. Люциус уже знал, что девушка частично вейла, но не думал, что она появится в таком обличье. Так же он знал, что для полного превращения нужно испытывать зашкаливающую ярость, больше, чем просто желание кровавой расправы. Но что бы ее ни разозлило, она оторвалась на драконе по полной программе. Люциус был уверен, что насчитал по крайней мере восемь огненных шаров менее чем за пять секунд и все они были направлены прямо между глаз бедного, ничего не подозревающего Зеленого уэльского дракона. Голова дракона взорвалась, ошметки от нее и куски запекшейся крови упали прямо на загонщиков дракона. Затем вейла схватила яйцо и превратилась обратно в привлекательную белокурую девушку.
— Просто хвастается своей нечистой кровью. — Драко снова завелся. — Она такая жалкая, даже не может сотворить настоящую магию.
Люциус тяжело вздохнул. "Может пройти тест на отцовство." — подумал он. "Это просто не может быть плодом моих чресел." Люциус не был поклонником смешения крови. Он твердо верил в то, что чистокровные волшебники и ведьмы превосходят всех остальных абсолютно по всем параметрам. Но после того кровавого месива, которое он увидел на арене, он был уверен, что не захочет встретиться с вейлой лицом к лицу.
Его сын все еще продолжал нести напыщенный бессвязный бред, обвиняя «гадского Поттера» и его «грязнокровную подстилку» во всех его жизненных бедах. На этих словах Люциус вспомнил почему первое сентября считается самым любимым праздником в доме Малфоев. Он поднялся со своего места и сказал Драко, что пойдет поищет уборную. На самом деле ему нужно было просто отдохнуть и пропустить стаканчик огневиски. "Может Снейп пронес бутылочку."
К его счастью, Снейп так и сделал и они вдвоем потягивали третий бокал, когда последний чемпион поднялся на арену. Они особенно веселились, наблюдая как дракон гонял по арене канарейку-переростка, т. к. оба были уже достаточно пьяны, чтобы не беспокоиться о чьей-либо сохранности. Никто не заметил как одно из оглушающих заклятий миссис Уизли отскочило от дракона, ударило Драко прямо в грудь, от чего он перевалился через перила и шлепнулся прямо на арену к дракону. Так же никто из них не заметил, как разъяренная Хвосторога полыхнула в очередной раз пламенем в канарейку, прочирикавшую «Фьюить». И это пламя радостно перекинулось на белые бинты какого-то мальчика, лежавшего неподалеку от трибун. Только после того, как дракона усмирили, и один из загонщиков наступил на тлеющие бинты на голове Драко, послали за медицинской помощью. Глава семейства Малфой позже подумал, что к счастью, все были достаточно заняты разглядыванием голого чемпиона и яйца, торчащего у него из зада, чтобы заметить, как Драко Малфоя отлеветировали в палатку колдомедиков.