— А, ну да… — глаза Рона опять остекленели.
Как только они вышли из общей гостиной, Гарри повернулся к Гермионе:
— Что это ты там заставила подписать Рона?
— Ну, как тебе сказать… Просто я хотела, что бы было что-то, что могло бы напоминать Рону о его обещании. — голос Гермионы затих.
— И почему у меня такое ощущение, будто ты не договариваешь?
— Нам же надо как-то будет определять завидует ли он на самом деле. — сказала Гермиона.
— И как же контракт даст нам об этом знать? — спросил Гарри.
— Я заколдовала пергамент. И если он вдруг станет ревновать… — Гермиона вздохнула, — он будет страдать метеоризмом.
Прошло некоторое время, прежде чем Гарри осознал, ЧТО именно сделала Гермиона, затем он спросил:
— Это что ж, он будет портить воздух каждый раз, когда будет испытывать чувство зависти?
— Вообще говоря, да. Понимаешь, когда я накладывала эти чары, я была очень зла на Рона за то, что он тебя игнорировал.— сказала Гермиона. — Но все в порядке, ты же слышал. Он будет встречаться с любой девушкой, с какой только пожелает. Так что вряд ли он будет завидовать нам.
Гарри все еще не мог придти в себя после того, что сделала Гермиона. Он почувствовал дрожь в животе, которая переросла в тихий смех, а затем в полноценный хохот. Гарри покатывался со смеху, на его глазах выступили слезы. Когда он, в конце концов, пришел в себя, то повернулся к Гермионе:
— Гермиона, я обещаю, что никогда-никогда не брошу тебя.
Гермиона посмотрела на него:
— Почему ты так говоришь?
— Ты думаешь, я когда-нибудь захочу разозлить тебя? — Гарри улыбнулся ей, и она заметила радость в его глазах. — А теперь ты соизволишь поцеловать своего парня, я прав?
— Я как раз думала над этим. — сказала она и подарила ему поцелуй, о котором он просил.
Тем вечером, перед самым началом ужина, профессор Дамблдор поднялся со своего кресла и попросил тишины.
— Я хочу сделать заявление, касающееся Триволшебного Турнира. — Начал он, — Прошлым вечером мистер Поттер получил очень серьёзное ранение, когда практиковался в некоем заклинании для подготовки к Турниру. — по всему залу началось бормотание, и все взгляды обратились в сторону Гарри. Тот смотрел прямо на Дамблдора, пытаясь не улыбнуться мадам Помфри. — Я не стану называть этого заклинания, так как не хочу, что бы еще несколько учеников оказались в Больничном крыле. Неправильно выполненное заклинание привело к тому, что магическая сила мистера Поттера оказалась нестабильной. Я знаю, что многие из вас заметили, что его руку, поврежденную во время подготовки к Турниру, лечат немагическим способом. Такая процедура необходима при особом магическом состоянии мистера Поттера. Мадам Помфри уверяет, что магический способ лечения небезопасен.— Дамблдор повернулся и улыбнулся школьной медсестре. — Однако она обещает, что мистер Поттер полностью поправится. А теперь давайте поздравим мистера Поттера, он решился противостоять огромным сложностям Триволшебного Турнира. — Немногие поднялись, чтобы поддержать Дамблдора с его поздравлениями, так как большинство учеников думали, будто Гарри сам кинул свое имя в Кубок. — К сожалению, из-за своей травмы, мистер Поттер не может больше состязаться в Турнире. — После этих слов бормотание переросло в громкий гомон, и все вновь приковали взгляды к Гарри. — По правилам Турнира, мистер Поттер должен выбрать себе замену.
Несколько учеников, которые кидали свои имена в Кубок, постарались первые поймать взгляд Гарри. Он поднялся с места и обратился к директору:
— Сэр, я уже готов назвать себе замену.
— Очень хорошо. — Профессор Дамблдор поднялся, махнул своей палочкой и перед ним появился Кубок Огня. Он повернулся к школьной медсестре:
— Поппи, так как кубок может быть зажжен повторно только по причине травмы чемпиона, то это должны сделать вы.
— Конечно, директор. — Мадам Помфри вытащила свою палочку и произнесла необходимое заклинание. Белые и голубые огоньки снова заплясали в кубке.
— Гарри, ты должен написать на пергаменте свое имя, затем перечеркнуть его одной линией, потом написать имя заменяющего тебя чемпиона прямо под твоим. — сказал профессор Дамблдор.
— Да, сэр. — ответил Гарри. Он взглянул на Рона, который, казалось, готов был намочить штаны от счастья. Гермиона протянула ему пергамент. Гарри быстро схватил его, написал свое имя, перечеркнул, затем написал «Рональд Уизли».
— Теперь подойди сюда и опусти имя в кубок. — сказал директор.
— Иди со мной. — шепнул он Гермионе.
— Зачем?
— Просто иди со мной, пожалуйста.
Гермиона взглянула в его изумрудно-зеленые глаза и не смогла отказать ему.