Прежде чем продолжить ребята посмотрели друг другу в глаза.
— Мама и папа хотят, чтобы ты приехал к нам погостить этим летом.
«ПфффффффПффффффф»
— Они также хотят, чтобы ты поехал с нами в путешествие по Европе. Мы поедем на поезде через новый Канал, — увидев озадаченное выражение на лице Гарри, она пояснила. — Его закончили в прошлом году. Они построили подводный туннель на всем пути до Франции. Будет здорово. В любом случае мы будем путешествовать по Европе поездом до самого Рима, и проведем там несколько дней. Мы даже остановимся в Париже.
Она посмотрела в изумрудные глаза Гарри.
— Они зовут его городом любви.
«ПФФФФФФФФФФФФПФФФФФФФФФФФФПФФФФФФФФФФФФФ»
Снаружи глухой стены замка, находившейся под давлением «благоуханий» несколько месяцев, несколько камней осыпались и рухнули на землю. Толстый паук, который снова там обосновался, мгновенно умер, когда его размазал один из камней. Сэр Кэдоган навещал один портрет неподалеку и увидел, как в стене появилась небольшая дыра.
— Какой-то плут пытается пробить в стене брешь! — он немедленно начал подгонять своего пони.
Наконец сдавшись, он начал перебегать из портрета в портрет, крича: — «К ОРУЖИЮ! К ОРУЖИЮ! Нас атакуют!». Конечно же, потому что он делал нечто подобное по несколько раз на дню, все его проигнорировали.
— Город любви? С тобой? — спросил Гарри, заправив Гермионе за ухо выбившуюся прядку волос, прежде чем слегка его поцеловал и укусил.
Затем он прошептал.
— Миона, любой город, в котором я когда-либо буду с тобой — для меня город любви.
— Так ты поедешь? — уточнила она.
— Тебе еще нужно спрашивать? — ответил Гарри. — Конечно, поеду.
Растворившись в объятиях и поцелуях на следующие десять минут, они даже не слышали все увеличивавшийся звук Роновой зависти, но дыра в стене замка становилась все больше и больше.
— Миона, — немного позже, когда с поцелуями было покончено, начал Гарри. — Ты знаешь, почему я так люблю называть тебя этим именем?
Гермиона покачала головой, а затем сказала.
— Нет, но я так люблю его слышать потому, что только ты можешь его произносить, без риска быть подвергнутым проклятью.
— Хорошо. Я люблю его, потому что если на него посмотреть, оно напоминает слово «моя». Ты моя и только моя. Вот что я чувствую, каждый раз, как произношу это имя — Миона, моя и только моя.
Он увидел, как маленькая слезинка готова упасть с глаз его девушки, и поцеловал ее, прежде чем продолжить.
— Я сказал твоему отцу, что единственное, чего я хочу — сделать тебя счастливой, — улыбка Гермионы и ее вновь появившиеся в глазах слезы, сказали многое из того, о чем она думала.
— Надеюсь, это сделает тебя счастливой, — Гарри вытащил коробочку, которую он недавно приобрел при помощи миссис Грейнджер, пославшей ему несколько каталогов с предложениями.
Он открыл коробку и показал кольцо с двумя сердечками, чьи края соприкасались, как будто они целовались. Между «губами» сердец был маленький бриллиант.
— Это в залог того, что я обещаю — когда-нибудь, — взяв кольцо, он посмотрел ей в глаза, — у нас будет собственное «когда-нибудь», если я все еще буду тебе нужен.
Гермиона посмотрела на прекрасное кольцо, которое протягивал ей ее парень. Она знала отношение Гарри к обещаниям. Это было то, к чему он относился очень серьезно. Она поняла, что он предлагает ей провести всю жизнь вместе. Она улыбнулась и кивнула с такой готовностью, какой позавидовал бы и сам Добби, а ее глаза наполнились слезами. Девушка протянула левую руку, и Гарри надел на нее кольцо.
— Я вечно и всегда буду любить тебя Миона, моя и только моя.
«ПФФФФФФФФФФФФФФПФФФФФФФФФФФФПФФФФФФФФФФФФФФПФФФФФФФПФФФФФФФФФФФФФ»
Вся стена коридора и часть стены класса прямо за залом рухнули. К счастью, быстрые действия профессора Флитвика спасли студентов, от участи быть отравленными такой «благоухающей» атакой. Понадобилось тридцать семь храбрых домашних эльфов чтобы, в конечном счете, отремонтировать полученные повреждения.
* * *
У малютки Темного Лорда выдался на редкость ужасный день. Хвост слишком надолго оставил вариться змеиный яд, и он обжег Волдеморту небо. Он даже не мог как следует проклясть Хвоста за боль во рту. Пока Темный младенец исследовал языком свое небо, он думал о тех многочисленных способах, которыми он будет пытать эту крысу, когда сможет еще раз правильно произнести слово «Круцио».
Затем Хвост позволил сбежать Барти Краучу. Конечно, у него были готовы неубедительные оправдания, вроде того, что когда случился побег, он покупал средства для захвата отходов злодейской жизнедеятельности, но Темный Лорд знал, что не должен принимать никаких оправданий, или в следующий раз его самый доверенный слуга в Хогвартсе придет оправдываться в том, почему не смог доставить Поттера на кладбище.