Гарри, Рон и Гермиона направились к ближнему берегу. Озеро было неглубоким, приходилось не столько плыть, сколько продираться через ил и тростники. Наконец мокрые, запыхавшиеся, измученные, они повалились на скользкую траву.
Гермиона заходилась кашлем и вся дрожала. Гарри сейчас с удовольствием лёг бы и заснул, но он заставил себя встать, вытащил волшебную палочку и начал наводить все положенные защитные заклинания.
Закончив, он подошёл к Рону и Гермионе. Гарри в первый раз после бегства из банка хорошенько их рассмотрел. Лица и руки у обоих были в ярко-красных ожогах и волдырях, одежда местами прогорела насквозь. Они морщились, смазывая многочисленные раны снадобьем из бадьяна. Гермиона протянула Гарри пузырёк с лекарством и достала из сумочки три бутылки тыквенного сока и чистую сухую одежду – всё это она захватила из коттеджа «Ракушка». Они переоделись и дружно принялись за сок.
– Ну что, – подвел итоги Рон, глядя, как восстанавливается кожа на руках, – в плюсе у нас – крестраж. В минусе…
– Остались без меча, – сквозь зубы закончил за него Гарри, капая бадьяном на ожог сквозь дыру в джинсах.
– Остались без меча, – повторил Рон. – Ух, и хитрый поганец…
Гарри вытащил крестраж из кармана сброшенной мокрой куртки и поставил перед собой на траву. Сверкающая на солнце чаша притягивала взгляд. Все трое сидели и смотрели на неё, прихлебывая тыквенный сок.
– По крайней мере, на шею это не повесишь, – заметил Рон, утирая рот тыльной стороной ладони.
Гермиона взглянула через озеро. Дракон всё ещё пил воду на дальнем берегу.
– Как вы думаете, с ним всё будет хорошо? – спросила она.
– Ты прямо как Хагрид! – фыркнул Рон. – Это же дракон, Гермиона! Уж как-нибудь он о себе позаботится. Ты лучше о нас беспокойся.
– А что?
– Не знаю даже, как тебе сказать, – отозвался Рон. – Понимаешь, кто-нибудь мог заметить, что мы ограбили «Гринготтс»!
Все трое покатились со смеху и никак не могли остановиться. У Гарри ныли ребра, голова кружилась от голода, но он лежал на траве под пламенеющим закатным небом и хохотал, пока в горле не заболело.
– А всё-таки, что нам делать? – спросила, проикавшись, Гермиона. – Он ведь теперь понял. Сами-Знаете-Кто наверняка понял, что мы знаем о крестражах!
– Может, они побоятся ему рассказывать? – с надеждой сказал Рон. – Отговорятся как-нибудь…
Небо, запах озёрной воды, звук голоса Рона – всё исчезло. Боль полоснула Гарри голову, словно удар меча. Он стоял в слабо освещённой комнате, напротив застыли полукругом волшебники, а на полу у ног скорчилась жалкая, дрожащая фигурка.
– Что ты сказал? – Голос был высокий и холодный, а внутри бушевали ярость и страх. То единственное, чего он боялся… Да может ли это быть? Он не понимал, как такое могло случиться.
Гоблин трясся, не в силах посмотреть в его багровые глаза.
– Повтори! – прошептал Волан-де-Морт. – Повтори!
– М-мой господин, – залепетал гоблин, запинаясь и тараща чёрные глаза, полные ужаса. – М-мой господин… мы ст-тарались ост-тановить об-обманщиков… они… ог-грабили… сейф… Лестрейнджей…
– Обманщики? Какие обманщики? Я полагал, что в «Гринготтсе» умеют разоблачить любой обман! Кто это был?
– Это были… это были… м-мальчишка П-поттер и двое… двое сообщников…
– И что они взяли? – Голос сделался пронзительным. Его охватил ледяной страх. – Что они взяли?! Говори!
– М-маленькую… золотую ч-чашу… м-мой господин…
Он словно со стороны услышал свой бешеный крик – крик неверия и ярости. Он обезумел от злобы – неправда, не может быть, никто не знал об этом! Как мог мальчишка открыть его тайну?
Бузинная палочка хлестнула воздух. Комнату озарила вспышка зелёного света. Стоявший на коленях гоблин повалился на бок – мёртвый. Волшебники в страхе кинулись кто куда. Беллатриса и Люциус Малфой расшвыривали всех, прорываясь к двери. Снова и снова взлетала Бузинная палочка, и те, кто не успел убежать, были убиты, все до одного, за эту ужасную новость, за известие о золотой чаше…
Он метался взад и вперёд среди мертвецов. Перед ним проходили видения: его бесценные сокровища, его хранители, якоря, которыми он держался за бессмертие. Дневник уничтожен, чаша украдена. Что, если… Что, если мальчишка знает об остальных? Неужели он знает, неужели он действует, неужели он уже обнаружил другие? Уж не кроется ли за этим Дамблдор? Дамблдор, который всегда его подозревал, который умер по его приказу, чья палочка была теперь его, всё-таки дотянулся из забвения – через мальчишку…