— Ал, посмотри-ка, это они, — вдруг сказала Джинни.
Четыре человека стояли около самого последнего вагона, утопая в облаке дыма. Гарри, Джинни и Лили с Альбусом подошли ближе, и только тогда смогли разглядеть знакомые лица.
— Привет! — с облегчением выдохнул Альбус. Он сразу повеселел.
Роза, уже в новенькой школьной мантии, радостно улыбнулась ему в ответ.
— Припарковался без проблем? — поинтересовался Рон, обращаясь к Гарри. — У меня вот получилось наконец. А Гермиона не верила, что я смогу сдать маггловский экзамен на права! Она говорила, я сдам его, только если наложу Confundus на инструктора.
— Неправда, — возразила Гермиона. — Я в тебе никогда не сомневаюсь.
— Ну, вообще-то, мне действительно пришлось его колдануть, — шёпотом признался Рон, когда они с Гарри грузили чемодан и сову Альбуса в вагон. — Подумаешь, я всего-то забыл про зеркало заднего вида. Зачем себя обманывать, я всё равно буду вместо него использовать чары обострения чувств.
Спустившись обратно на платформу, они услышали, как Лили и Хьюго, младший брат Розы, оживлённо обсуждают, куда их распределят, когда придёт их черёд ехать в Хогвартс.
— Не попадёшь в Гриффиндор — лишим наследства, — вклинился Рон. — Видишь, никакого давления с нашей стороны!
— Рон!
Лили и Хьюго засмеялись, но Альбус и Роза даже не улыбнулись.
— Он просто шутит, — сказали одновременно Джинни и Гермиона, но Рон их уже не слушал. Поймав взгляд Гарри, он едва заметно кивнул в сторону. Там, на некотором расстоянии, в тумане угадывались три фигуры. На миг дымка рассеялась, и они стали ясно видны.
— Ты посмотри, кто это.
Вместе с женой и сыном на платформе стоял Драко Малфой. Его тёмное пальто было застёгнуто на все пуговицы, а начинающие редеть светлые волосы ещё больше подчёркивали заострённость лица. Сын был похож на него так же сильно, как Альбус — на Гарри. Подняв глаза, Драко увидел, что Гарри, Джинни, Рон и Гермиона смотрят на него, и, сдержанно кивнув, отвернулся.
— А вот, значит, маленький Скорпиус, — едва слышно проговорил Рон. — Роза, в учёбе постарайся опережать его во всём. К счастью, мозги у тебя мамины…
— Рон, ради всего святого!.. — Гермиона говорила строгим голосом, но едва сдерживала улыбку. — Не пытайся ты настроить их друг против друга, они ещё даже учиться не начали!
— Ты права, прости, — согласился Рон, но не удержался и добавил: — И поменьше с ним общайся, Рози. Дедушка Уизли будет безутешен, если ты выйдешь замуж за чистокровку…
— Эй!
Джеймс снова появился на платформе. Он уже избавился от тележки с совой и чемоданом и просто сгорал от желания сообщить какую-то новость.
— Здесь Тедди, — выпалил он, кивая через плечо туда, где первые вагоны поезда тонули в клубах белого дыма. — Я его только что видел. И знаете, что он делает? Целуется с Виктуар!
Джеймс обвёл взглядом взрослых, явно разочарованный отсутствием бурной реакции.
— Наш Тедди! Тедди Люпин! Целуется с Виктуар! Нашей двоюродной сестрой! А когда я спросил у Тедди, чего это он…
— Ты вмешался? — перебила Джинни. — Как же ты похож на Рона!..
— … то он сказал, что пришёл её проводить! И прогнал меня. Они целуются! — повторил Джеймс, как будто опасаясь, что его всё-таки не поняли.
— Ой, вот будет здорово, если они поженятся… — с восторгом прошептала Лили. — Тедди сможет по-настоящему стать нашим родственником!
— Да он и так приходит к нам ужинать по четыре раза в неделю, — ответил Гарри. — Кончится тем, что мы просто предложим ему жить у нас.
— Точно! — подхватил Джеймс. — Дадим ему мою комнату, а я поживу в одной с Алом…
— Нет, — отрезал Гарри. — Я разрешу вам с Алом делить комнату, только если мне вдруг понадобится разрушить дом.
Бросив взгляд на старенькие наручные часы, когда-то принадлежавшие Фабиану Прюэтту, он добавил:
— Уже почти одиннадцать. Вам бы лучше зайти в поезд.
— И не забудь передать от нас привет Невиллу, — сказала Джинни Джеймсу, обнимая его.
— Ма-ам! Я не могу передавать приветы профессору…
— Но ты же знаешь Невилла!
Джеймс закатил глаза.
— Вне школы — это другое. А в Хогвартсе он всё-таки профессор Лонгботтом. Я же не могу прийти на урок травологии и передать ему привет…
Джеймс покачал головой, словно удивляясь тому, что мать не может понять очевидных вещей, и, чтобы отвлечься, отвесил Альбусу шутливый пинок.
— Ещё увидимся, Ал. Осторожней с тестралами!
— Но я думал, они невидимые… Ты говорил, они невидимые!
Но Джеймс вместо ответа только засмеялся, подставил матери щёку для поцелуя, наспех обнял отца и запрыгнул в поезд вместе с толпой спешащих учеников. Он помахал родителям и тут же скрылся в коридоре, убежав разыскивать друзей.
— Не переживай насчёт тестралов, — успокоил Гарри Альбуса. — Они милые, их незачем бояться. К тому же, в этот раз вы будете добираться до Хогвартса на лодках, а не в каретах.
Джинни поцеловала Альбуса на прощанье.
— Увидимся на Рождество!
— Пока, Ал, — сказал Гарри, обнимая сына. — Не забудь, в следующую пятницу Хагрид зовёт тебя на чай. Не связывайся с Пивзом и не затевай дуэли, пока не научишься колдовать как следует. И не давай Джеймсу разыгрывать себя.
— А что если я попаду в Слизерин?
Эти слова, произнесённые чуть слышно, предназначались только Гарри. Лишь в момент расставания Альбус нашёл в себе силы признаться, насколько сильным был его страх.
Гарри сел на корточки, так, чтобы его лицо оказалось на одном уровне с лицом сына. Из всех троих детей только Альбус унаследовал ярко-зелёные, как у Лили, глаза.
— Альбус Северус, — тихо сказал Гарри, удостоверившись, что никто, кроме сына и Джинни, не слышит его. Впрочем, Джинни тактично сделала вид, что машет Розе, уже зашедшей в поезд. — Мы назвали тебя в честь двух великих директоров Хогвартса. Один из них был слизеринцем и, пожалуй, самым храбрым человеком из всех, кого я когда-либо знал.
— Но если вдруг всё-таки…
— Что ж, тогда в Слизерине появится новый замечательный ученик, разве не так? Нам совсем не важен факультет, Ал. Но если для тебя это имеет такое значение, ты сам сможешь выбрать Гриффиндор, а не Слизерин. Шляпа прислушается к твоему мнению.
— Правда?
— Со мной было так, — ответил Гарри.
Он никогда не рассказывал детям об этом, и теперь увидел, как на лице Альбуса отразились удивление и любопытство. Но времени уже не оставалось — алые двери поезда с лязгом закрывались, и возле каждого вагона в тумане толпились родители, в последний раз перед расставанием целуя и обнимая детей. Альбус вскочил в вагон, и Джинни помогла ему захлопнуть дверь. Высунувшись из ближайшего окна, несколько учеников, как и многие на платформе, смотрели на них.
— Почему они все так смотрят? — встревожился Альбус. Они с Розой встали на цыпочки и оглядывали толпу.
— Не обращай внимания, дружок, — важно ответил Рон. — Это всё из-за меня. Я невероятно знаменит.
Альбус, Роза, Хьюго и Лили засмеялись. Поезд тронулся, и Гарри пошёл вдоль платформы, любуясь худеньким лицом сына, уже полным радостного волнения. Гарри продолжал махать, и улыбка не сходила с его лица, но на сердце было грустно оттого, что сын уезжает от него всё дальше, уносимый набирающим скорость поездом.
Скоро экспресс скрылся за поворотом, выпустив на прощанье облако дыма, медленно рассеивавшееся в осеннем воздухе. Гарри всё стоял на платформе и смотрел вслед ушедшему поезду, не опуская прощально поднятой руки.
— С ним всё будет в порядке, — тихо сказала Джинни.
Взглянув на неё, Гарри рассеянно опустил руку и прикоснулся к шраму в виде молнии на лбу.
— Конечно, будет.
Шрам не болел вот уже девятнадцать лет.
Всё было хорошо.[53]