— Это они! — вскричала Гермиона.
Приземляясь, Тонкс несколько метров проскользила по земле: пыль и камни полетели во все стороны.
— Ремус! — воскликнула она, спрыгивая с метлы и бросаясь ему на шею. Лицо Люпина было белым и застывшим, казалось, он был не в состоянии говорить. Рон, пошатываясь, подошел к Гарри и Гермионе.
— Вы целы, — пробормотал он, и Гермиона бросилась к нему и сжала его в объятиях.
— Я думала… я думала…
— Я в порядке, — сказал Рон, похлопывая ее по спине, — в порядке.
— Рон был молодцом, — радостно сообщила Тонкс, слегка ослабляя хватку вокруг шеи Люпина. — Просто великолепен. Оглушил одного Упивающегося, прямо в голову, а ведь попасть в движущуюся цель, да еще когда сам на метле…
— Правда? — спросила Гермиона, поднимая на Рона глаза и все еще прижимаясь к нему.
— Всегда ты удивляешься, — проворчал он, высвобождаясь из ее объятий. — Мы прибыли последними?
— Нет, — сказала Джинни, — мы все еще ждем Билла и Флер, и Шизоглаза и Мундунгуса. Пойду скажу маме и папе, что ты вернулся, Рон… — она побежала в дом.
— Ну, и что же случилось? Что вас так задержало? — казалось, Люпин был зол на Тонкс.
— Беллатрикс, — последовал ответ. — Она охотится за мной едва ли не больше чем за Гарри, Ремус. Она из кожи вон лезла, пытаясь меня убить. Жаль, я до нее не добралась, а то за мной должок. Но, по крайней мере, мы точно ранили Родольфуса… Потом мы добрались до тетушки Рона, Мюриэл, но пропустили свой портключ, и она подняла такую суматоху…
У Люпина тряслась челюсть. Он кивнул, но, казалось, был не в состоянии вымолвить ни слова.
— А что случилось с вами? — спросила Тонкс, поворачиваясь к Гарри, Гермионе и Кингсли.
Они коротко рассказали ей о своих приключениях, но продолжающееся отсутствие Билла, Флер, Шизоглаза и Мундунгуса словно сковывало их льдом, и становилось все сложнее не замечать этого.
— Вернусь-ка я на Даунинг стрит, я должен был быть там уже час назад, — в конце концов сказал Кингсли, бросив последний взгляд на небо. — Сообщите мне, как только они прибудут.
Люпин кивнул. Кингсли помахал всем рукой и направился в темноту, к воротам. Гарри показалось, что он слышал слабый щелчок, когда тот аппарировал сразу за оградой Норы.
Мистер и миссис Уизли сбежали по ступенькам, за ними едва поспевала Джинни. Родители обняли Рона и повернулись к Люпину и Тонкс.
— Спасибо, — сказала миссис Уизли, — за наших сыновей.
— Не говори глупостей, Молли, — сразу ответила Тонкс.
— Как Джордж? — спросил Люпин.
— А что с ним? — вставил Рон.
— Он потерял…
Но миссис Уизли не успела закончить фразу: ее голос потонул в общем вскрике. В воздухе внезапно появился тестрал и приземлился в нескольких футах от них. Билл и Флер соскользнули с его спины, изрядно потрепанные ветром, но невредимые.
— Билл! Слава Богу, слава Богу… — миссис Уизли подбежала к ним, но Билл обнял ее чисто механически. Глядя прямо на отца, он произнес:
— Шизоглаз мертв.
Никто не заговорил, никто не пошевелился. Гарри показалось, что кусочек его сердца откололся, упал и разбился об землю.
— Мы видели, — продолжил Билл. Флер кивнула, слезы стекали по ее щекам. — Это случилось, как только мы разорвали круг: Шизоглаз и Гнус были неподалеку и тоже направлялись на север. Гнус запаниковал, я слышал его вскрик, Шизоглаз попытался его остановить, но тот аппарировал. Заклинание Волдеморта ударило Шизоглаза прямо в лицо, он упал с метлы… мы ничего не могли сделать, ничего, у нас у самих на хвосте было полдюжины… — его голос сорвался.
— Конечно, вы ничего не могли сделать, — сказал Люпин.
Они стояли и смотрели друг на друга. Гарри не мог этого принять. Шизоглаз просто не мог быть мертв, это было невозможно… Такой сильный, такой отважный, он всегда выходил сухим из воды…
Хотя никто не произнес ни слова, в конце концов всем стало ясно, что больше не было смысла стоять во дворе и ждать. В тишине они проследовали за мистером и миссис Уизли обратно в дом, в гостиную, где весело смеялись Фред и Джордж.
— В чем дело? — спросил Фред, оглядывая их лица. — Что произошло? Кто-то?..
— Шизоглаз, — сказал мистер Уизли, — мертв.
Улыбки на лицах близнецов превратились в гримасы ужаса. Казалось, никто не знал, что делать. Тонкс тихо плакала, закрываясь платком: Гарри знал, как тепло она относилась к Шизоглазу, она была его любимицей и протеже в Министерстве Магии. Хагрид сидел в углу на полу и утирал слезы огромным, похожим на скатерть, платком. Билл подошел к буфету, достал бутылку огневиски и несколько стаканов.
— Вот, — сказал он и взмахнул палочкой, посылая стаканы к каждому из них, тринадцатый остался парить в воздухе.
— За Шизоглаза.
— За Шизоглаза, — откликнулись все.
— За Шизоглаза, — немного позже, чем остальные, сказал Хагрид и икнул.
Огневиски обожгло Гарри горло, и казалось, привело его в чувства, рассеяло ощущение оцепенения и нереальности происходящего, придало ему храбрости.
— Значит, Мундунгус исчез? — спросил Люпин, одним глотком осушив стакан.
Атмосфера мгновенно изменилась. Все напряженно наблюдали за Люпином, словно хотели, чтобы он продолжал, но в то же время и боялись того, что могли услышать.
— Я знаю, о чем ты думаешь, — сказал Билл, — и я тоже об этом размышлял, пока мы добирались сюда, потому что они нас вроде как поджидали, так? Но Мундунгус никак не мог нас предать. Они не знали, что будет сразу семь Гарри, это их сбило с толку, а, напоминаю, это ведь была идея Мундунгуса. Почему же тогда он им об этом не рассказал? Думаю, Гнус просто запаниковал. Он с самого начала не хотел ни в чем участвовать, но Шизоглаз его заставил, а потом Сам-Знаешь-Кто напал прямо на них. Это кого угодно вгонит в панику.
— Сам-Знаешь-Кто действовал именно так, как и предсказывал Шизоглаз, — всхлипнула Тонкс. — Он говорил, что Сам-Знаешь-Кто решит, что настоящий Гарри будет с самыми сильными и опытными аврорами. Сначала он погнался за Шизоглазом, а когда Мундунгус их выдал, переключился на Кингсли…
— Да, все это очень хо?гошо, — оборвала еe Флер, — но это вовсе не об?ясн?яет, откуда они знали, что Гарри пе?гевозят именно сегодня. Кто-то наве?гняка был неосто?гожен. Кто-то нечаянно обмолвился о дате пе?гед незнакомцем. Это единственное возможное об?яснение того, почему они знали точный день, но не знали всего плана.
Она гневно оглядела их всех, словно бросая им вызов: следы от слез все еще виднелись на ее красивом лице. Никто не ответил. Тишину нарушал лишь Хагрид, икавший из-под платка. Гарри взглянул на него — на Хагрида, который совсем недавно спас ему жизнь, рискуя собственной, которого он любил и которому доверял, и который однажды уже выдал Волдеморту важнейшую информацию в обмен на драконье яйцо…
— Нет, — сказал Гарри вслух, и все удивлённо повернулись к нему: казалось, его голос стал громче из-за выпитого огневиски. — В смысле… если кто-нибудь совершил ошибку и нечаянно что-то выдал, это было сделано не намеренно. Это не его вина, — повторил он, и снова его голос был немного громче, чем обычно. — Мы должны доверять друг другу. Я доверяю всем вам, и я уверен, что никто из вас не продал бы меня Волдеморту.
И снова тишина была ответом на его слова. Они все смотрели на него; Гарри стало жарко, и он выпил еще немного огневиски, просто чтобы хоть чем-то занять себя. И пока он пил, он вспоминал Шизоглаза. Шизоглаза, который всегда нелестно отзывался о безграничном желании Дамблдора доверять людям.
— Хорошо сказано, Гарри, — внезапно сказал Фред.
— Ага, у-у-у… хо… хорошо, — вторил ему Джордж, бросив едва заметный взгляд на брата. У Фреда слегка дрогнули уголки губ.
Люпин разглядывал Гарри со странным, похожим на жалость, выражением лица.
— Думаешь, я дурак? — резко спросил Гарри.
— Нет, но я думаю, до чего же ты похож на Джеймса, — ответил Люпин. — Он бы тоже счел высшей степенью бесчестия не доверять друзьям.
Гарри знал, куда тот клонит: отца предал лучший друг, Питер Петтигрю. Он почувствовал внезапную, необъяснимую злость. Ему захотелось спорить, но Люпин отвернулся от него, поставил стакан на столик и обратился к Биллу.