— Не хочешь в последний раз взглянуть на этот дом? — спросил он у Хедвиг, которая по-прежнему была не в духе и прятала голову под крыло. — Мы уже никогда сюда не вернемся. Разве тебе не хочется вспомнить то хорошее, что здесь было? Вот, скажем, этот коврик. Сколько воспоминаний… Дадли вырвало на этом коврике, когда я спас его от дементоров… Получается, он был благодарен мне, несмотря ни на что, представляешь?.. А прошлым летом Дамблдор вошел в эту дверь…
Гарри на мгновение потерял ход мыслей, но Хедвиг не стала ему помогать и продолжала прятать голову под крыло. Гарри повернулся к двери спиной.
— А здесь, Хедвиг, — Гарри открыл дверцу под лестницей, — здесь я спал! Ты меня тогда еще не знала… Ух ты, как же здесь тесно, я и забыл…
Гарри оглядел ряды старой обуви и зонтиков, вспоминая, как просыпался тут каждое утро, упираясь взглядом в ступеньки над ним, чаще всего украшенные одним-двумя паучками. Это было задолго до того, как Гарри узнал, кто же он на самом деле, как именно погибли его родители и почему вокруг него часто случались странные вещи. Но он до сих пор помнил сны, преследовавшие его тогда: странные сны со вспышками зеленого света, а однажды — дядя Вернон чуть не разбил машину, когда Гарри упомянул об этом, — даже с летающим мотоциклом…
Внезапно где-то поблизости раздался оглушительный шум. Гарри резко выпрямился, приложившись макушкой о невысокий дверной косяк. Он замер на мгновение, а потом, отведя душу парочкой отборных ругательств дядюшки Вернона, метнулся на кухню, держась за голову, и попытался сквозь окно разглядеть, что происходит на заднем дворе.
Темнота вдруг покрылась рябью, воздух задрожал. Затем с негромкими хлопками, друг за другом, по мере того как спадали чары невидимости, стали появляться люди. Хагрид, сидевший на огромном мотоцикле с черной коляской, в шлеме и защитных очках, особо выделялся на общем фоне. Остальные волшебники слезали со своих мётел, двое — с тощих черных крылатых коней.
Распахнув дверь во двор, Гарри бросился наружу. Со всех сторон послышались приветственные возгласы, Гермиона обняла его, Рон похлопал по спине, а Хагрид спросил:
— Всё нормалек, Гарри? Готов ехать?
— Конечно, — отозвался Гарри, с улыбкой оглядываясь вокруг. — Только не думал, что вас будет так много!
— Изменения в плане, — проворчал Шизоглаз, держа в руках два огромных набитых мешка; волшебный глаз с безумной скоростью метался от темнеющего неба то к дому, то к саду. — Давай-ка укроемся где-нибудь, а потом все тебе объясним.
Гарри провёл их в кухню, где, смеясь и переговариваясь, они расселись по стульям, пристроились на начищенные до блеска тетей Петунией разделочные столы или просто прислонились к безупречно чистой бытовой технике: худощавый и высокий Рон; Гермиона, пышные волосы которой были заплетены в длинную косу; Фред и Джордж с одинаковыми улыбками; Билл, длинноволосый и покрытый шрамами; лысеющий мистер Уизли, лицо которого сияло доброжелательностью, а очки были слегка перекошены; Шизоглаз, потрепанный в боях, одноногий, его ярко-голубой волшебный глаз бешено вращается в глазнице; Тонкс, с коротко стриженными волосами ее любимого розового цвета; седеющий Люпин, у которого прибавилось морщин; стройная и восхитительная Флёр с длинными серебристо-белыми волосами; Кингсли, лысый и широкоплечий; Хагрид с всклокоченными шевелюрой и бородой, ему пришлось пригнуться, чтобы не стукнуться головой об потолок; и наконец, Мундунгус Флетчер, маленький, грязный и жалкий, с выпученными глазками ищейки и спутанными волосами.
Гарри был безмерно рад им всем, даже Мундунгусу, которого во время последней встречи просто хотел задушить.
— Кингсли, я думал, ты охраняешь премьер-министра магглов? — спросил он через всю комнату.
— Одну ночь он может прожить и без меня, — ответил тот. — Ты гораздо важнее.
— Гарри, гляди! — привлекла его внимание Тонкс, присевшая на стиральную машинку. Она помахала перед ним левой рукой, на пальчике которой блестело кольцо.
— Вы поженились? — воскликнул Гарри, переводя взгляд с нее на Люпина.
— Жаль, что тебя не было с нами, Гарри, все было очень скромно.
— Это здорово, поздра…
— Ладно, ладно, у нас еще будет время наверстать упущенное, — рявкнул Хмури, перекрикивая гул голосов, и в кухне повисла тишина. Хмури бросил мешки на пол и повернулся к Гарри. — Дедалус, наверное, тебе уже сказал — пришлось отказаться от плана А. Пий Тикнесс перебежал нам дорогу, и возникла серьезная проблема. Он под угрозой ареста запретил подключать к этому дому каминную сеть, делать портключ или аппарировать сюда и отсюда. Это сделано, чтобы якобы защитить тебя от нападения Сам-Знаешь-Кого. Чушь полнейшая, учитывая, что с этим справляется и защита твоей матери. В действительности же он хочет помешать тебе безопасно покинуть этот дом.
Еще одна проблема: ты несовершеннолетний и за тобой по-прежнему закреплен Надзор.
— Я не…
— Ну Надзор, Надзор! — нетерпеливо перебил Шизоглаз. — Это чары отслеживания магической активности, накладываемые на несовершеннолетних. Если ты или кто-то другой произнесёт заклинание, чтобы вытащить тебя отсюда, Тикнесс сразу же узнает об этом. И Упивающиеся смертью тоже. Мы не можем ждать, пока Надзор исчезнет, потому что в ту минуту, как тебе исполнится семнадцать, исчезнет и защита твоей матери. Другими словами, Пий Тикнесс думает, что надежно загнал тебя в угол.
Гарри оставалось лишь согласиться с неизвестным ему Тикнессом.
— Так что мы будем делать?
— Использовать те средства перемещения, которые всё ещё доступны и которые не сможет обнаружить Надзор. Мётлам, тестралам и мотоциклу Хагрида заклинания не нужны.
Гарри заметил недостатки предложенного плана, но промолчал, чтобы дать Шизоглазу возможность все объяснить.
— Действие чар твоей матери спадет только в двух случаях: когда ты станешь совершеннолетним или, — Хмури широким жестом обвел сияющую чистотой кухню, — если ты никогда больше не назовешь это место своим домом. Сегодня ты уходишь от тети с дядей, полностью осознавая, что вы никогда больше не будете жить вместе, верно?
Гарри кивнул.
— Ты уйдешь и пути назад уже не будет. В тот момент, когда ты перешагнешь порог дома, чары развеются. Мы решили снять их раньше времени, иначе в день твоего совершеннолетия сюда явится Сам-Знаешь-Кто и схватит тебя.
— Наше единственное преимущество в том, что Волдеморту неизвестно, что мы забираем тебя сегодня. Мы распустили ложные слухи в министерстве: там думают, что до тридцатого числа ты дом не покинешь. Однако, имея дело с Сам-Знаешь-Кем, мы не можем полагаться, что он купится на фальшивку. Наверняка он отправит парочку Упивающихся смертью патрулировать с неба округу — просто на всякий случай. Мы подготовили дюжину домов и наложили на них всю мыслимую защиту. Все они выглядят как укрытия и каким-то образом связаны с Орденом: это мой дом, дома Кингсли, тетушки Молли — Мюриэл… ну, суть ты понял.
— Да, — слегка покривил душой Гарри, все еще видя огромный пробел в плане.
— Поедешь к родителям Тонкс. Как только ты окажешься под защитой наложенных на их дом заклинаний, сможешь воспользоваться портключом до Норы. Есть вопросы?
— Э… да, — отозвался Гарри. — Может, они и не узнают сразу, в какой из двенадцати домов я полечу, но разве не будет выглядеть странно, если… — он быстро посчитал в уме, — четырнадцать человек полетят к родителям Тонкс?
— А, — протянул Хмури, — я забыл упомянуть самое главное. К родителям Тонкс полетят не четырнадцать человек. Сегодня в небе будет семь Гарри Поттеров, каждого из которых будет кто-то сопровождать, и все они укроются в разных домах.