— А…, - сказал Пий Тикнесс. — Его что, поймали на связи с Нежелательным?
— Нет, — сказал Гарри пересохшим горлом. — Нет, ничего такого.
— Ну, ладно. Это вопрос времени, — сказал Тикнесс. — Я так скажу, что предатели крови не лучше грязнокровок. Всего доброго, Ранкорн.
— Всего доброго, Министр.
Гарри проследил, как Тикнесс шагает прочь по коридору, устланному толстым ковром. Как только Министра не стало видно, Гарри вытащил из-под своего тяжёлого одеяния Плащ-невидимку, набросил его на себя и двинулся по коридору в противоположную сторону. Ранкорн был таким высоким, что Гарри пришлось пригнуться, чтобы быть уверенным, что его ножищи укрыты.
Паника пульсировала у него в желудке. Он шёл — одна дверь из глянцевого дерева, другая дверь из глянцевого дерева, на каждой табличка с именем и должностью — и мощь Министерства, его запутанность, его непроницаемость, казалось, подавляли его, и план, который они с Роном и Эрмионой стряпали с такой тщательностью последние четыре недели, представлялся до смешного детским. Они сосредоточили все силы на том, как незамеченными пробраться внутрь: они ни на мгновение не задумались, что им делать, если придётся разделиться. Сейчас Эрмиона увязла в судебных слушаниях, которые наверняка затянутся на часы; Рон пытается творить колдовство, которое — Гарри был уверен — ему не по силам, и от того, что у него получится, зависит, может быть, свобода женщины; а он, Гарри, шатается по верхнему этажу, хотя и отлично знает, что та, за кем он охотится, только что поехала на лифте вниз.
Он прекратил своё шатание, прислонился к стене и попытался решить, что же делать. Тишина давила на него: не было ни гула голосов, ни шума шагов; коридоры с пурпурными коврами молчали, словно на них наложили чары Муффлиато.
— Её кабинет должен быть наверху, где-то здесь, — подумал Гарри.
Казалось почти невозможным, чтобы Амбридж держала свои драгоценные побрякушки в служебном кабинете, но, с другой стороны, не обыскать его для уверенности было бы глупо. Поэтому Гарри продолжил путь по коридору, не встретив никого, кроме хмурого волшебника: тот бормотал указания перу, которое плавало перед ним в воздухе, царапая что-то на полосе пергамента.
Читая теперь имена на дверях, Гарри завернул за угол. На середине следующего коридора он попал в широкое, открытое помещение, где дюжина ведьм и волшебников сидела рядами за партами, похожими на школьные, вот только они были полированные, и на них не было ничего нацарапано. Гарри задержался понаблюдать за ними, потому что зрелище было совершенно гипнотическое. Они дружно одинаковыми движениями взмахивали и крутили волшебными палочками, и цветные бумажные квадратики разлетались во все стороны, словно маленькие розовые воздушные змеи. Через несколько секунд Гарри сообразил, что в происходящем был ритм, что бумажки летают не просто так, и ещё через несколько секунд понял, что наблюдает производство брошюр, что бумажные квадратики — это страницы, которые, собравшись, магически переплетаются и укладываются перед каждой ведьмой или волшебником аккуратными стопками.
Гарри подкрался поближе, хотя работники были так погружены в то, чем они там занимались, что он сомневался, услышат ли они заглушаемые ковром шаги, и стянул готовую брошюру из стопки рядом с молодой ведьмой. Под Плащом-невидимкой он просмотрел брошюру. На розовой обложке красовался золотой заголовок:
Грязнокровки и опасности, которыми они грозят мирному Чистокровному Сообществу
Под заголовком была нарисована красная роза, из лепестков которой жеманно улыбалась чья-то физиономия. Розу оплетал зелёный сорняк с когтями и мерзкой ухмылкой. На брошюре не было имени автора, но пока Гарри рассматривал картинку, ему показалось, что шрамы у него на руке начало покалывать. А потом молодая ведьма подтвердила его подозрения, спросив, продолжая махать и крутить палочкой: — Кто-нибудь знает, старая карга до вечера будет грязнокровок допрашивать?
— Осторожней, — сказал волшебник с ней рядом, нервно оглядываясь; одна из его страниц соскользнула и упала на пол.
— А она что, разжилась магическим ухом, вдобавок к глазу?
Ведьма глянула на сверкающую дверь красного дерева, выходящую туда, где трудились изготовители брошюр; Гарри тоже туда посмотрел, и ярость поднялась в нём, как кобра. Там, где у магглов была бы на входной двери замочная скважина, был посажен в дерево большой, круглый, с ярко-голубой радужкой глаз — глаз, до потрясения знакомый всякому, кто знал Аластора Хмури.
На долю секунды Гарри забыл, где он, и что он тут делает: он даже забыл, что невидим. Он зашагал прямо к двери, чтобы рассмотреть глаз. Глаз не двигался. Он слепо, словно замороженный, смотрел вверх. Табличка под ним гласила:
Старший секретарь Министра
Ниже была ещё табличка, поновее:
Глава Комиссии по регистрации магглорождённых.
Гарри снова посмотрел на дюжину изготовителей брошюр: хотя они погрузились в свою работу, он вряд ли мог рассчитывать, что они не заметят, если прямо перед ними откроется дверь пустого кабинета. Поэтому он вытащил из внутреннего кармана диковинную штучку с гибкими ножками и рожком с резиновой грушей вместо тела. Присев на корточки под плащом, он поставил Петарду Отведи-глаз на пол.
Петарда тут же шустро побежала под ногами ведьм и волшебников. Через несколько мгновений, в течение которых Гарри ждал, положив руку на дверную ручку, звонко грохнуло, и из-за угла выплыла туча едкого дыма. Молодая ведьма в первом ряду завизжала; розовые страницы полетели во все стороны, когда она и её товарищи повскакали с мест, озираясь в поисках источника смятения. Гарри повернул дверную ручку, шагнул в кабинет Амбридж и закрыл за собою дверь.
Он почувствовал, будто шагнул в прошлое. Комната была точь-в-точь кабинет Амбридж в Хогвартсе: кружевные занавески, салфеточки и засушенные цветы везде, где нашлось место. На стенах — те же декоративные блюда, на всех изображены ярко раскрашенные котята с бантиками, прыгающие и резвящиеся с тошнотворной слащавостью. Письменный стол был покрыт вышитой скатертью с оборками. К глазу Дикого Глаза был пристроен с задней стороны перископ, позволявший Амбридж шпионить за работниками за дверью. Гарри посмотрел в него, и увидел, что те всё ещё толпятся вокруг Петарды Отведи-глаз. Он выломал перископ из двери, оставив на его месте дыру, вынул из него магический глаз и положил его себе в карман. Потом он снова повернулся лицом к комнате, поднял палочку и проговорил про себя: — Ассио медальон.
Ничего не произошло, да Гарри этого и не ожидал; несомненно, Амбридж знала всё про защитные чары и заклинания. Поэтому он поспешил к её столу и принялся подряд выдвигать ящики. Он увидел перья, тетради, липкую колдоленту; заколдованные канцелярские скрепки, которые уползали, как змейки, и сопротивлялись, когда их снимали с бумаги; украшенная кружевом коробочка с булавками и заколками для волос; но — ни следа медальона.
За письменным столом был шкаф для картотеки: Гарри решил его обыскать. Подобно каталожному шкафу Филча в Хогвартсе, он был полон папок, каждая обозначена фамилией. Только когда Гарри добрался до нижнего ящика, ему на глаза попалось нечто, отвлёкшее его от поиска: папка, касающаяся мистера Висли.
Он вытащил её и открыл:
Артур Висли
Статус Крови Чистокровный, но с неприемлемой тягой к магглам. Известен как член Ордена Феникса
Семейное положениеЖена (чистокровная), семеро детей, двое самых младших в Хогвартсе. nb.
Самый младший сын в настоящее время дома, серьёзно болен, что подтверждено инспекторами Министерства.
Статусблагонадёжности ПОД НАДЗОРОМ.Все передвижения отслеживаются.
Весьма вероятно, что Нежелательный № 1 выйдет на связь (ранее останавливался в доме семьи Висли).
«Нежелательный Номер Один», пробормотал Гарри про себя, ставя папку мистера Висли на место и задвигая ящик. Ему показалось, что он знает, о ком идёт речь, и — конечно же — когда он выпрямился и оглядел кабинет, отыскивая новые возможные тайники, он увидел на стене плакат с самим собой, со словами НЕЖЕЛАТЕЛЬНЫЙ № 1 прямо поперёк груди. К плакату был приколот маленький розовый листок с изображением котёнка в углу. Гарри пересёк комнату, чтобы прочитать, что там, и увидел надпись рукой Амбридж: «Нуждается в наказании».