Гарри огляделся где он стоит: темная смердящая комната опять окружала его. Он не знал, что только что произошло.
— У вас есть что-нибудь для меня? — спросил он более громко в третий раз.
— Сюда, — она прошептала, указывая на угол. Гарри поднял палочку и увидел контур накрытого заваленного стола под занавешанным окном. На этот раз она его не провожала. Гарри пробрался между ней и незастеленной кроватью с палочкой над головой. Он не хотел выискивать далеко от нее.
— Что это? — спросил он, когда подошл к застеленному столу хорошо заваленному горой тряпок по виду и запаху, напоминающей грязную стирку.
— Там- сказала она, указывая на бесформенную массу.
Он немеленно уставился в ту сторону, высматривая в перевернутом беспорядке рубиновый эфес меча. Гарри заметил боковым зрением, как удивительно быстро она начала двигаться. Он развернулся в панике и замер в ужасе, когда увидел тело старой женщины развалилось и из шеи появилась огромная змея. Он поднял палочку выше и змея напала, сильно укусив его в предплечье, от чего палочка подлетела к потолку, осветила всю комнату и погасла. Тогда змея ударила его хвостом в грудь, так что у него перехватило дыхание, и Гарри свалился на стол в кучу грязной одежды, перекатился на бок как раз, когда хвот опустился на стол в то место, где он был секунду назад. Он свалился на пол и часть стеклянной поверхности стола дождем посыпалась на него. Снизу он услышал голос Гермионы: «Гарри»?
Он не мог перевести дыхание, чтобы ответить, тогда тяжелая гладкая масса придавила его к полу, сильным, мускулистым телом и плавно поползла по нему.
— Нет, — он задыхался, придавленный к полу.
— Да, — шептал голос. — Да… я постаралась для вас-с-с, постаралас-с-с…
— Ассио… ассио палочка…
Но ничего не произошло. Он попробовал вынуть руки, но змея кольцами сжимала его, вдавливая холдоный круг пульсирующей жизни Хоркруса в грудь, медленно въедаясь в его собственное бешено колотившееся сердце. Его мозг затоплял холод, белый свет, все мысли стерались, отдаленные шаги, все… Металлическое сердце стучало на его груди. Он вознесся, вознесся в своем сердце без метли или фестала… Он неожиданно очнулся в кисло-вонючей темноте. Нагини освободила его. Он поднялся и увидел контур змеи напротив приземляющегося света. Дверь ударилась и ворвалась с воплями Гермиона, ее проклятье отклонилось и попало в занавешанное окно, которое вдребезги разбилось. Холодный воздух заполнил комнату, а Гарри успел увернуться от очереденого стекольного дождя и наступил на карандаш — свою палочку.
Он наклонился и схватил ее, но Нагайна полностью заполнила собою комнату и угрожающе размахивала хвостом. Гермиона оказалась в затруднительном положении и в этот момент Гарри подумал худшее, тут послышался сильный удар и вспышка красного света. Змея взлетела, зашипела прямо в лицо Гарри и опустилась. Она свернулась кольцами и стала раскручиваться к потолку. Гарри взмахнул палочкой, но шрам загорелся с новой силой и мощью, мучительнее чем в предыдущие годы.
— Он идет! Гермиона, он Идет!
Вместе с криками Гарри, змея легла на пол и дико зашипела. Все перевернулось: разбитые полки валились со стен, куски фарфора разлетелись повсюду. Гарри запрыгнул на кровать и ухватился за чернеющие очертания, что повидимому было Гермионой.
Она пронзительно завизжала и свалилась назад поперек кровати. Змея снова перешла в наступление, но Гарри уже знал, что нечто похуже змеи уже в пути. Возможно даже уже в воротах, его голова была готова разорваться на части от пульсирующей боли.
Змея приготовилась к нападению, но парочка успела отползти. Змея рванилусь, Гермиона крикнула: «Конфринго!». Заклинание полетело вокруг комнаты, взорвало зеркало на шкафу, отрекошетило в них, подпрыгивая от пола к потолку. Гарри чувствовал как жар иссушает его руки. Осколок стела попал ему по щеке, и они с Гермионой свалились на кровать, но Гарри сразу подскочил к сломаному столу и оттуда вместе прямиком в дребезги разбитое окно, в никуда. Ее крик пронесся в ночи, их фигуры перекрутились в воздухе…
И снова шрам дал о себе знать, теперь он был Волдемортом и пробежал через зловонную спальню, длинными белыми руками ухватился за подоконник, увидел лысого мужчину и маленькую жещину, крутившихся в воздухе и исчезнувших. Он издал крик полный ярости, крик который смешался с криком девушки и эхом пронесся по саду, над церковным звоном в Рождественский вечер…