— Что такое Нурменгард?
— Тюрьма Гриндельвальда, построенная, чтобы удерживать противников. Он покончил с собой там, как только Дамблдор поймал его. Так или иначе, это … невыносимо думать, что идеи Дамблдора помогли приходу к власти Гриндельвальда. Но с другой стороны, даже Рита не может утверждать, что они знали друг друга больше, чем в течение нескольких месяцев того лета, когда они действительно были молоды, и…
— Я знал, что ты скажешь так, — ответил Гарри. Он не мог позволить себе изливать свой гнев на нее, но было трудно сдерживать голос. — Я знал, что ты скажешь, что “Они были молоды”. Да они были в том же возрасте, что и мы — теперь. Но мы здесь рискуем нашими жизнями для борьбы с Темными Искусствами, а он там в компании своего лучшего друга готовился к приходу их власти над магглами.
Гарри не мог больше контролировать свое раздражение. Он встал и прошелся вокруг, пробуя справиться с ним.
— Я не пробую защитить написанное Дамблдором, — произнесла Гермиона. — Всё это, «право управлять» магглами, это «Волшебство есть власть» встречаются снова и снова. Но Гарри…, его мать только что умерла, он застрял один в доме…
— Один? Он не был одиноким! У него были брат и сестра для компании, его сестра сквиб, которую он держал взаперти…
— Я не верю этому, — сказала Гермиона. Она также поднялась. — Какой бы ущербной не была бы девочка, я не думаю, что она была сквибом. И Дамблдор, которого мы знали, никогда не позволили бы …
— Дамблдор, которого, как мы думали, знали, не хотел бы завоевать магглов силой! — Гарри кричал, его голос отзывался эхом посреди пустой вершины, и несколько черных дроздов поднялись в воздух, с криком кружась в жемчужном небе.
— Он изменился, Гарри, он изменился! Это так просто! Возможно, он действительно верил в эти вещи, когда ему было семнадцать, но вся остальная его жизнь была посвящена борьбе с Темными Искусствами! Дамблдор был тем, кто остановил Гриндельвальда, тем, кто всегда вставал на защиту магглов и магглорожденных, тем, кто боролся с Сам-знаешь-кем с самого начала, и тем, кто умер в борьбе с ним!
Книга Риты лежит на земле между ними так, что лицо Альбуса Дамблдора улыбалось печально обоим.
— Гарри, я сожалею, но, думаю, реальная причина того, что ты так сердит — так это то, что Дамблдор никогда не говорил тебе непосредственно ничего из этого.
— Возможно! — проревел Гарри, и он резко обхватил руками свою голову, с трудом понимая, то ли ему тяжело сдерживать свою ярость, то ли защитить себя от груза собственного разочарования. — Смотри, о чём он просил меня, Гермиона! Рискуй своей жизнью, Гарри! И снова! И снова! И не ожидай от меня, что я объясню всё, доверяй мне вслепую, верь, что я знаю то, что я делаю, доверяй мне даже тогда, когда я не доверяю тебе! И никогда всей правды! Никогда!"
Его голос раскалывался от напряжения, и они стояли, смотря друг на друга в белизне и пустоте, и Гарри чувствовал, что они были столь же незначительными как насекомые под широким небом.
— Он любил тебя, — шептала Гермиона. — Я знаю, что он любил тебя.
Гарри опустил свои руки.
— Я не знаю, кого он любил, Гермиона, но в числе их я никогда не был. Не любовь, хаос оставил он внутри меня. Он, чёрт возьми, больше делился своими настоящими мыслями с Джеллертом Гриндельвальдом, чем когда-либо со мной.
Гарри подобрал палочку Гермионы, которую запорошило снегом, и сидел у входа палатки.
— Спасибо за чай. Я закончу своё дежурство. Возвращайся в тепло.
Она колебалась, но поняла, что спорить бесполезно. Она забрала книгу и затем прошла мимо него назад в палатку, но пока шла, своей рукой слегка потрепала его по голове. Он прикрыл глаза от этого прикосновения, и ненавидел себя за то, что хотел бы, чтобы то, что она сказала, было верно: что Дамблдор действительно заботился.
Глава 19. Серебряная лань
Шел снег к тому времени, как Гермиона заступила на вахту в полночь. Сны Гарри были беспорядочными и беспокойными: Нагайна то сливалась с ним, то оставляла его в покое, хотя начиналось всё венком Рождественских роз. Он неоднократно просыпался, в панике, убежденный, что его кто-то зовет где-то далеко, представляя, что ветер, бушующий на улице — это шаги или голоса.
В конце концов, он встал в темноте и присоединился к Гермионе, съежившейся у входа в палатку, и читающей Историю Магии при свете палочки. Снег густо шел, и она с облегчением приветствовала его предложение упаковаться рано и идти дальше.
— Мы должны найти более защищенное место, — согласилась она, дрожа, когда она натягивала курточку на свою пижаму. — Я придерживаюсь мысли, что слышала людей, движущихся снаружи. Мне кажется, что я даже видела кого-то раз или два.