— Гарри, давай выбираться отсюда! — закричал Рон, хотя невозможно было сквозь чёрный дым разглядеть, где же находится дверь.
Вдруг Гарри услышал тихий человеческий стон сквозь грохот всепоглощающего пламени.
— Это слишком опасно! — крикнул Рон, но Гарри развернулся в воздухе. Очки давали глазам хоть какую-то защиту от дыма, он разогнал руками пламя, ища хоть какие-то признаки живого, руку, ногу или лицо, ещё не обугленное как дерево…
И тут он увидел их: Малфой, обхвативший руками потерявшего сознание Гойла, сидел на хрупкой башенке сооружённой из парт. Гарри спикировал вниз. Малфой заметил его и поднял руку вверх, но как только он ухватился за Гарри, тот понял, что ничем хорошим это не кончится. Гойл был слишком тяжёлый, а рука Малфоя, скользкая от пота, постепенно выскальзывала из руки Гарри.
— Если мы умрём из-за них, я прибью тебя, Гарри! — прокричал Рон, и когда огненная химера пыталась настичь их с Гермионой, они затащили Гойла к себе на метлу и устремились вверх.
— Дверь! Лети к двери! — крикнул Малфой Гарри прямо в ухо, и Гарри ускорился, следуя за Роном, Гермионой и Гойлом сквозь чёрный дым. Он едва мог дышать; все окружавшие их несожжённые предметы взлетели в воздух: чаши, щиты, светящееся ожерелье, и старая, потускневшая диадема.
— Что ты делаешь? Куда мы летим, дверь там!!! — кричал Малфой, но Гарри наклонил древко и нырнул вниз. Казалось, что диадема падает как при замедленной съёмке, ярко сверкая. Как только она приблизилась к пламенной змее, Гарри поймал тиару вокруг запястья.
Гарри отлетал в стороны, когда змея бросалась на него. Он взлетел вверх, прямо туда, где, как молился он, была открытая дверь. Рон, Гермиона и Гойл исчезли, а Малфой кричал и до боли как крепко вцепился в Гарри. Сквозь дым Гарри увидел участок стены и направил метлу туда, и через несколько секунд кислород наполнил его лёгкие, и они натолкнулись на стену в коридоре.
Малфой слез с метлы и упал лицом вниз, задыхаясь, кашляя и ещё его тошнило. Гарри перевернулся и сел. Дверь в Выручай-Комнату исчезла. Рон с Гермионой, задыхаясь, сидели на полу около Гойла, который всё ещё был без сознания.
— Кра-аббе, — тихо заговорил Малфой, — Кра-аббе…
— Он мёртв, — резко сказал Рон.
Никто не говорил ни слова, а только лишь кашляли. После нескольких ударов замок опять затрясло, и много полупрозрачных людей, кричавших от желания сражаться, проскакали на лошадях. Гарри вскочил на ноги, как только Клуб Безголовых Охотников проскакал мимо, и осмотрелся: сражение всё ещё продолжалось. Люди кричали намного сильнее, чем только что проехавшие призраки. Гарри запаниковал.
— Где Джинни? — резко сказал он. — Она же была здесь. Она должна была вернуться в Выручай-Комнату.
— Ужас, неужели ты думаешь, что она всё ещё будет работать после пожара? — спросил Рон, поднимаясь на ноги и осматриваясь по сторонам. — Мы разделимся и будем сторожить…?
— Нет, — сказала Гермиона, сама вставая с пола. Малфой и Гойл безнадёжно лежали на полу коридора, у них не было палочек. — Надо держаться вместе. Я считаю, надо пойти… Гарри! А что у тебя на запястье?
— Что? Ах, да…
Он стянул диадему с руки и взял её. Она всё ещё оставалась горячей, чёрной от сажи, но когда он наклонился поближе, смог различить крошечную надпись, выгравированную на ней — «УМ БЕЗ ГРАНИЦ — ВЕЛИЧАЙШЕЕ СОКРОВИЩЕ ЧЕЛОВЕКА».
Вещество, похожее на кровь, тёмное и густое, вытекало из диадемы. Внезапно она сильно затряслась, а затем сломалась у Гарри в руках, и Гарри послышался тихий, отдалённый от него крик боли, и отразился не от стен замка, а от тиары в его руках.
— Должно быть, это дьявольский огонь! — Гермиона всё ещё смотрела на сломанную тиару.
— Что, прости?
— Дьявольский огонь — проклятый огонь — это одно из веществ, разрушающих хоркруксы, но я бы ни за что не использовала его, это же так опасно… как Краббе узнал о нём?
— Наверное, научился у семейки Кэрроу, — мрачно сказал Гарри.
— Жаль, что он не слушал их, когда они рассказывали, как потушить огонь, правда? — сказал Рон. Его волосы, как и волосы Гермионы, были подпалены, а лицо было в саже. — Если бы он не пытался убить нас, мне было бы даже жаль, что он мёртв.