Огромная змея подняла голову и начала медленно подниматься вдоль спинки кресла Волдеморта. Она ползла и ползла, свиваясь в бесконечные кольца, пока, наконец, не положила голову на плечо хозяину. Её тело было толще, чем нога взрослого человека, а холодные глаза с вертикальными зрачками смотрели вперёд не мигая. Волдеморт рассеянно погладил змею длинными тонкими пальцами, всё ещё не сводя глаз с Люциуса Малфоя.
— Так почему же Малфои несчастны в окружении себе подобных? Разве не они клялись, что единственным их желанием стало моё возвращение к жизни, к могуществу и власти?
— Так и есть, мой Лорд, — отозвался Люциус Малфой, дрожащей рукой стирая капельки пота с верхней губы. — Это и было… и есть единственное наше желание.
Нарцисса, занимавшая кресло слева от мужа, деревянно кивнула. Женщина старалась не смотреть на Волдеморта и его ручную змею. Сидящий по правую руку от отца Драко Малфой, до сих пор зачарованно наблюдавший за подвешенным в воздухе телом, покосился на Волдеморта и тут же испуганно отвёл глаза, не желая встречаться с ним взглядом.
— Мой Лорд, — начала темноволосая женщина, сидевшая в кресле у середины стола. Голос её прерывался от волнения. — Принимать вас здесь, в нашем фамильном замке, огромная честь для нас. Нет и не может быть чести выше, чести — и удовольствия.
Она сидела рядом с сестрой, и трудно было бы представить себе двух сестёр, настолько непохожих друг на друга. Темноволосая и темноглазая, она так же отличалась от Нарциссы повадками и манерой держаться, как день отличается от ночи — или, вернее, ночь ото дня. Нарцисса сидела, напряжённо выпрямившись, безучастная ко всему, в то время как Беллатрикс подалась вперёд, будто мечтала прикоснуться к руке Волдеморта.
— Нет удовольствия выше, — повторил тот, слегка склонив голову к плечу и пристально глядя на Беллатрикс. — Услышать такое от тебя, Беллатрикс, дорогого стоит.
Беллатрикс залилась румянцем, в глазах её стояли слёзы восторга.
— Мой Лорд, вам хорошо известно, что я говорю истинную правду.
— Нет удовольствия выше — неужели даже в сравнении с тем счастливым событием, которое, как я слышал, постигло ваше семейство не далее чем на прошлой неделе?
Она вытаращила глаза и приоткрыла рот от изумления.
— Я не понимаю, о чём вы, мой Лорд.
— Речь о твоей кузине Беллатрикс. И о вашей, разумеется, тоже — Люциус, Нарцисса? Она же на днях вышла замуж за оборотня, Ремуса Люпина. Вы, должно быть, безмерно гордитесь ею.
Собравшиеся издевательски захохотали. Многие наклонялись друг к другу, ехидно подмигивая, а кто-то даже в полном восторге заколотил по столу кулаком. Огромная змея, потревоженная всеобщим весельем, раскрыла пасть и злобно зашипела, но Упивающиеся Смертью не обратили на её внимания, радуясь унижению семейства Малфоев. Лицо Беллатрикс, только что светившееся от счастья, покрылось красными пятнами.
— Она нам не родня, мой Лорд! — истерично выкрикнула она, заглушая разошедшееся сборище. — Ни я, ни Нарцисса, ни разу не виделись с нашей двоюродной сестрой, ни разу не говорили с ней с тех самых пор, как она снюхалась с тем грязнокровкой. А эта паршивка, её дочь, и вовсе не имеет никакого отношения к нашей семье, равно как и то мерзкое животное, за которое она вышла.
— А ты что скажешь, Драко? — спросил Волдеморт, и хотя он говорил тихо, его услышали все присутствующие. — Хочешь нянчиться с выводком щенков?
Толпа ревела от восторга. Драко Малфой затравленно покосился на отца, но тот сидел, не поднимая глаз. Тогда молодой человек посмотрел на мать. Она едва заметно покачала головой и снова застыла на месте, вперив взгляд в противоположную стену.
— Ну, хватит, — сказал Волдеморт, поглаживая змею. — Довольно.
Смех в одну секунду оборвался.
— Случается, что даже старейшие из наших фамильных дерев приносят гнилые плоды, — сказал он. Беллатрикс, затаив дыхание, с тоской пожирала его глазами.
— И тогда приходится жертвовать отдельными частями, чтобы сохранить целое. Подрезать больные ветви, чтобы не погибло всё древо.
— Да, мой Лорд, — прошептала Беллатрикс, и слёзы благодарности снова заструились по её щекам. — Мы сделаем это при первой же возможности!
— И я предоставлю вам такую возможность, — сказал Волдеморт. — Вашему семейству — и многим другим, по всему миру… мы должны без жалости вырезать гниль, поражающую нас, паразитирующую на нас, покуда не останутся лишь маги с чистой кровью…
Волдеморт поднял палочку Люциуса Малфоя, направил её на медленно вращающуюся фигуру, безжизненно висевшую над столом, и легко взмахнул рукой. Фигура со стоном ожила и неловко забарахталась в попытке освободиться от невидимых пут.