— Так и есть, — ответил Гарри, — Рон с Гермионой в курсе и они отправятся со мной.
— Ты можешь открыть мне, в чём заключается эта миссия?
Гарри взглянул в морщинистое лицо, обрамлённое тонкими седеющими волосами. Если бы он мог ответить по-другому…
— Не могу, Ремус, прости. Я не считаю, что должен рассказывать, если Дамблдор не сказал тебе.
— Так и думал, что ты это скажешь, — Люпин выглядел разочарованным. — Но я всё ещё могу быть полезен вам. Вы знаете, кто я, и что я умею. Я мог бы отправиться с вами и обеспечить защиту. Нет никакой нужды говорить мне, чем именно вы занимаетесь.
Гарри замялся. Это было заманчивое предложение, но он едва ли мог себе представить, как они будут держать свою миссию в секрете от Люпина, если он постоянно будет рядом.
Гермиона, тем не менее, выглядела озадаченной.
— Но как же Тонкс? — спросила она.
— А что с ней? — ответил Люпин.
— Ну, — Гермиона нахмурилась, — вы же женаты. Что она скажет на то, что ты будешь с нами?
— Тонкс будет в абсолютной безопасности. Она будет в доме родителей.
В тоне Люпина было что-то странное, почти холодное. А ещё было странно то, что Тонкс будет в доме родителей; в конце концов, она же член Ордена и всегда хотела быть в гуще событий.
— Ремус, — осторожно сказала Гермиона, — всё в порядке… ну… у вас с Тонкс всё в порядке?
— Всё хорошо, спасибо. — уверенно произнёс Люпин.
Гермиона покраснела. После ещё одной неловкой паузы Люпин, заставил себя, произнёс:
— У Тонкс будет ребёнок.
— Это же чудесно! — завизжала Гермиона.
— Здорово! — голос Рона был полон воодушевления.
— Поздравляю! — сказал Гарри.
Люпин искусственно улыбнулся, хотя его улыбка была больше похожа на гримасу.
— Ну, так вы принимаете моё предложение? Трое станут четырьмя? Думаю, Дамблдор одобрил бы это. В конце концов, он ведь назначил меня учителем по Защите от Тёмных Искусств. Должен вам сказать, мы сталкиваемся с такими чарами, которых многие из нас даже представить себе не могли.
Рон с Гермионой посмотрели на Гарри.
— Чтобы… просто всё было ясно, — начал он. — Ты хочешь оставить Тонкс в доме родителей и уехать с нами?
— Она будет там в полной безопасности, они будут присматривать за ней, — он говорил с безразличием. — Гарри, уверен, Джеймс захотел бы, чтоб я остался с вами.
— Ну, — медленно сказал Гарри, — я не уверен. Но вообще-то я уверен, что мой отец захотел бы узнать, почему ты не остаёшься с собственным ребёнком.
Люпин побледнел. Должно быть, температура в кухне понизилась на десять градусов. Рон стал глядеть по сторонам, как будто пытался запомнить комнату. Гермиона смотрела то на Гарри, то на Люпина.
— Ты не понимаешь… — сказал Люпин.
— Тогда объясни, — произнёс Гарри.
Люпин сглотнул.
— Я…я совершил ужасную ошибку, женившись на Тонкс. Я совершил это против своих суждений, и я жалею об этом с тех самых пор.
— Понятно, — сказал Гарри, — и ты просто собираешься бросить свою жену с ребёнком и сбежать с нами?
Люпин вскочил с места: его стул опрокинулся назад, и он так свирепо уставился на ребят, что Гарри впервые в жизни на мгновение увидел тень волка на лице человека.
— Ты не понимаешь? Не понимаешь, что я сделал своей жене и ещё не родившемуся ребёнку? Мне ни за что не следовало жениться на ней, я превратил её в изгоя!
Люпин пнул в сторону стул, который только что перевернул.
— Вы видели меня только как члена Ордена, или под защитой Дамблдора в Хогвартсе! Вы не знаете, что большинство волшебников думает про таких, как я! Когда они узнают о моём недуге, они едва могут говорить со мной! Вы не понимаете, что я натворил? Даже её семье противен наш брак! Разве они хотели, чтобы их единственная дочь вышла за оборотня? А ребёнок… ребёнок…
Люпин схватился за свои волосы. Он обезумел.
— Такие как я обычно не имеют детей! А если он окажется таким как я, в чём я уверен? Как я смогу простить себя, когда я заведомо знал, что передаю своё состояние невинному ребёнку? А если он, по счастливой случайности окажется не таким, тогда в сто раз будет лучше без отца, чем с тем, которого он всегда будет стыдиться!
— Ремус, — прошептала Гермиона, — не говори так! Как ребёнок может тебя стыдиться?
— Ой, Гермиона, я даже не знаю, — сказал Гарри. — Я бы стыдился его.
Гарри не знал, откуда взялся его гнев, но вскочил на ноги тоже. Люпин выглядел так, словно Гарри ударил того.
— Если новая власть считает, что маглорождённые плохие, то что же они сделают полу-оборотню, чей отец состоит в Ордене? Мой отец умер, пытаясь защитить нас с мамой. И ты считаешь, что он бы сказал тебе покинуть собственного ребёнка и отправиться с нами? — спросил Гарри Люпина.