Вольдеморт ничего не ответил, лишь крадучись двигался по кругу, и Гарри понял, что на время завладел вниманием противника, что того удерживает от нападения ничтожно малая вероятность: вдруг Гарри и правда знает какой-нибудь главный секрет…
— Опять любовь? — проговорил Вольдеморт с насмешливым выражением на змеином лице. — Любимое объяснение Дамблдора, любовь, которая побеждает смерть, как он утверждал, хотя никакая любовь не помешала ему свалиться с башни и разбиться, как старая восковая кукла! Любовь, которая не помешала мне раздавить твою грязнокровку мать как таракана, Поттер — а тебя, кажется, никто больше не любит так сильно, чтобы выбежать вперёд и принять моё проклятие на себя. Так что же не даст тебе умереть сейчас, когда я нанесу удар?
— Только одно, — ответил Гарри, и они продолжали кружить, не отрываясь друг от друга, и только последний секрет не давал им сойтись в схватке.
— Поскольку любовь не спасёт тебя на этот раз, — проговорил Вольдеморт, — то ты, должно быть, веришь, что владеешь магией, неизвестной мне, или что у тебя есть оружие могущественнее моего?
— И то, и другое, — сказал Гарри и увидел, как на змеином лице мелькнуло потрясение, но сейчас же прошло, Вольдеморт расхохотался, и этот звук был страшнее, чем любые его крики — безумный и совсем не весёлый, он разносился эхом в тишине зала.
— Думаешь, ты знаешь больше магии, чем я? — проговорил он. — Я, лорд Вольдеморт, достигший таких вершин волшебства, о каких не мечтал и сам Дамблдор?
— Да нет, он мечтал, — возразил Гарри, — но он знал больше, чем ты, и этих знаний было достаточно, чтобы не делать того, что сделал ты.
— Ты хочешь сказать, что он был слаб! — воскликнул Вольдеморт. — Слишком слаб, чтобы осмелиться, слишком слаб, чтобы взять то, что могло бы принадлежать ему, а теперь будет принадлежать мне!
— Нет, просто он был умнее тебя, — возразил Гарри, — и лучше: как волшебник и как человек.
— Альбус Дамблдор обязан мне своей смертью!
— Это ты так думаешь, — произнёс Гарри, — но ты ошибался.
При этих словах толпа зрителей заволновалась — сотни людей, стоявшие вдоль стен, разом перевели дыхание.
— Дамблдор мёртв! — Вольдеморт бросил эти слова в Гарри, словно они должны были причинить ему невыносимую боль. — Он лежит и разлагается в мраморной гробнице, здесь, возле этого замка, я видел его, Поттер! Он не вернётся!
— Дамблдор мёртв, это правда, — спокойно сказал Гарри, — но он не был убит по твоему приказу. Он сам выбрал, как ему умереть, выбрал за много месяцев до того, как это случилось, и договорился обо всём с человеком, которого ты считал своим слугой.
— Что за дурацкие фантазии? — спросил Вольдеморт, но по-прежнему не нападал, и взгляд его красных глаз не отрывался от глаз Гарри.
— Северус Снейп служил не тебе, — ответил Гарри. — Снейп работал на Дамблдора. Он встал на его сторону с того самого времени, когда ты начал преследовать мою мать. А ты и не догадывался, потому что не понимал одной вещи. Ты никогда не видел, как Снейп создаёт патронуса, да, Реддль?
Вольдеморт не ответил. Они продолжали кружить друг против друга как волки, готовые разорвать противника в клочья.
— Патронусом Снейпа была лань, — пояснил Гарри, — как у моей матери, потому что он любил её чуть ли не всю жизнь, с тех пор как они были детьми. Тебе следовало бы догадаться, — добавил он, видя, как раздулись ноздри Вольдеморта, — он ведь попросил оставить её в живых, верно?
— Он желал её, только и всего, — презрительно сказал Вольдеморт, — но когда её не стало, он согласился, что есть и другие женщины, с чистой кровью, более достойные его…
— Ну конечно, это он так тебе сказал, — возразил Гарри, — но он был шпионом Дамблдора с того момента, как ей начала грозить опасность, и с тех пор всё время действовал против тебя! Дамблдор уже и так умирал, когда Снейп оборвал его жизнь!
— Это неважно! — взвизгнул Вольдеморт, который ловил каждое слово с жадным вниманием, но теперь у него вырвался безумный, кудахчущий смех. — Неважно, кому служил Снейп — мне или Дамблдору, и какие там мелкие преграды они пытались поставить на моём пути! Я раздавил их обоих, как раздавил твою мать, якобы большую любовь Снейпа! Так-так, но ведь всё сходится, Поттер, и ты даже не подозреваешь, каким образом! Дамблдор пытался утаить от меня Сильнейшую палочку! Он задумал сделать так, чтобы Снейп стал её истинным хозяином! Но я опередил тебя, мальчишка — я добрался до этой палочки прежде, чем ты успел её присвоить, я докопался до истины раньше тебя. Три часа назад я убил Северуса Снейпа, и теперь Сильнейшая палочка, Жезл Смерти, Палочка Судьбы действительно моя! Последний план Дамблдора провалился, Гарри Поттер!
— Ну да, провалился, — согласился Гарри. — Это правда. Но прежде чем ты попытаешься меня убить, я бы тебе посоветовал подумать, что ты натворил… Подумай, Реддль, и попробуй хоть немного раскаяться…
— Это ещё что такое?
Из всех слов, что сказал ему Гарри, ничто, будь то самые неожиданные открытия или насмешки, не потрясло Вольдеморта сильнее. Гарри увидел, как его зрачки превратились в узкие щели, а кожа вокруг глаз побелела.
— Это твой последний шанс, — ответил Гарри, — всё, что тебе осталось… А иначе… Я видел, что с тобой тогда будет… Будь мужчиной… постарайся… Попробуй раскаяться…
— Ты смеешь…? — снова произнёс Вольдеморт.
— Да, смею, — подтвердил Гарри, — потому что последний план Дамблдора никак не отразился на мне. Он отразился на тебе, Реддль.
Рука Вольдеморта, державшая Сильнейшую палочку, дрожала. Гарри изо всех сил стиснул палочку Драко. Он знал: до решающего момента остались считанные секунды.
— Эта палочка всё равно не служит тебе по-настоящему, потому что ты убил не того человека. Северус Снейп никогда не был истинным хозяином Сильнейшей палочки. Он не побеждал Дамблдора.
— Но он убил…
— Ты что, не слушал? Снейп никогда не побеждал Дамблдора в бою! Они договорились обо всём заранее! Дамблдор сам решил умереть, непобеждённый, последний истинный хозяин этой палочки! Если бы всё прошло так, как было задумано, то сила палочки умерла бы вместе с ним, потому что она не была у него отвоёвана!
— Но это значит, Поттер, что Дамблдор всё равно что сам отдал мне эту палочку! — голос Вольдеморта дрожал от злобной радости. — Я украл её из гроба её последнего хозяина! Я взял её против воли последнего хозяина! Её сила принадлежит мне!
— Так ты опять ничего не понял, Реддль? Владеть палочкой — это ещё не всё! Ты можешь держать её в руках, пользоваться ею, но от этого она не станет по-настоящему твоей. Не помнишь, что говорил Олливандер? Палочка выбирает волшебника… Сильнейшая палочка ещё до смерти Дамблдора признала нового хозяина — человека, который даже ни разу не держал её в руках. Новый хозяин выбил палочку из рук Дамблдора против его воли, даже не поняв толком, что он сделал, не поняв, что самая опасная волшебная палочка на свете признала его власть над собой…
Грудь Вольдеморта быстро вздымалась и опадала, и Гарри чувствовал, что проклятие уже близко, чувствовал, как оно назревает в сердцевине палочки, направленной ему в лицо.
— Истинным хозяином Сильнейшей палочки был Драко Малфой.
Вольдеморт, казалось, был совершенно ошеломлён, но через какое-то мгновение снова пришёл в себя.
— Но какое это имеет значение? — тихо проговорил он. — Даже если ты прав, Поттер, для нас с тобой это ничего не меняет. У тебя больше нет твоей палочки с пером феникса: мы будем биться, полагаясь только на мастерство… а когда я убью тебя, могу заняться и Драко Малфоем…
— Ты опоздал, — заявил Гарри. — Ты упустил свой шанс. Я опередил тебя. Я победил Драко уже много недель назад. Я отобрал у него палочку.
Боярышниковая палочка дёрнулась в руке Гарри, и он почувствовал, что взгляды всех присутствующих в зале устремлены на неё.
— Так что теперь всё сводится к одному, не так ли? — шёпотом произнёс Гарри. — Знает ли палочка, которую ты держишь в руке, что её последний хозяин был обезоружен? Потому что если она это знает… Истинный хозяин Сильнейшей палочки — я.